Соотношение жанра фэнтези с другими жанрами фантастической литературы

Страница 3

История жанра начинается, пожалуй, со средневекового авантюрного романа, с литературной сказки и произведений романтиков. Чернышева, называя фэнтези "игровой фантастикой", связывает ее рождение с традицией сказки и карнавальной перестройки мира: "Новая традиция литературной сказки соединяется с идущей от давних времен традицией карнавальной игровой перестройки мира. Вместе они и формируют то, что мы называем игровой фантастикой". Романтики также внесли свою лепту. Конечно, тогда это еще не была фэнтези в том виде, в каком мы ее знаем. Например, у Гофмана уже есть все черты фэнтези, кроме самого мира фэнтези в современном понимании. Сказочный мир — есть, присутствуют волшебные существа, нечто нереальное, непознаваемое и заведомо невозможное в привычной жизни. Но здесь все еще подчеркивается именно сказочность. Волшебный мир Гофмана остается сказкой, он не равен миру реальному, не подается как самодостаточный, вполне возможный мир, тогда как мир фэнтези должен быть равнозначным реальному, между ними совершенно нет субординации. Т. Степновска, говоря о происхождении фэнтези, утверждает: "Основным источником возникновения фэнтези как особого вида художественной литературы, где свободная игра воображения способна нарушить любой закон реального мира, ввести любое чудо и волшебство в качестве слагаемого содержания и формы, являются миф и сказка". Основным законом мифа является фатум, высшая сила. В сказке же принцип иной. В ней добро по определению сильнее зла и главный герой всегда побеждает без особых усилий просто потому, что так должно быть. Его победа неизбежна. Зло в сказке существует для того лишь, чтобы его могло победить добро. "Фэнтези моделирует мир, который теряет сказочную обусловленность на уровне экзистенции…". Иными словами, сказка превращается в фэнтези тогда, когда она вбирает в себя быт, элементы реальной действительности, приобретает реалистические черты. Добро и зло уравниваются по силе, возникает несправедливость и появляются случайность и рок. Проиллюстрируем наглядно. Например, Золушка. В сказке все заканчивается хорошо: "и жили они долго и счастливо". Потому что не могло быть иначе. А теперь представим такую картину: Золушка является на бал в ослепительных одеждах заморской принцессы, за каковую себя и выдает. На самом деле она — обыкновенная авантюристка. Ее разоблачают, обвиняют в мошенничестве и бросают в темницу, выпоров плетьми. Туда же попадает и ее благодетельница-фея, за сообщничество. Это уже не сказка.

Сказка создает свой, совершенно закрытый мир, в котором напрочь игнорируются законы природы. Фэнтези же вводит в эмпирический мир законы, противоречащие познанию. Магия и не-магия в фэнтези сопротивляются друг другу. Об этом хорошо сказано в романе Э. Раткевич "Меч без рукояти": "мир сопротивляется магическому вмешательству. Даже горный хребет, даже прибрежный песок, даже пыль на старой паутине — и те не подчиняются без сопротивления".

Итак, у романтиков — уже не совсем сказка, но еще и не фэнтези. Литературная сказка ближе к фэнтези именно тем, что в нее уже проникает быт, но она еще не фэнтези, так как сохраняет сказочную условность. Мир сказки остается миром сказки и его законы не действуют во вне. У символистов, наследников и продолжателей романтизма, мир вымышленный и невозможный уже вторгается в реальный мир и сливается с ним, становясь столь же, а подчас и более реальным. Это нашло выражение в идее двоемирия у символистов. Вспомним Сологуба или Андрея Белого. Это уже приближение к фэнтезийному миру. Идея двоемирия позже трансформируется в идею многомирия фэнтези.

После символизма развитие фэнтези в русской литературе приостанавливается, замирает. Фэнтези осмеливается появляться лишь в детской литературе. Возникает и уродливая помесь фэнтези и научной фантастики, которая, к счастью, не прижилась. В нашей литературе фэнтези в современном виде появляется после того, как наши читатели и писатели познакомились с классикой зарубежной фэнтези: Дж. Р. Р. Толкиен, Мэри Стюарт, Урсула Ле Гуин, Роджер Желязны, Майкл Муркок, Андрэ Нортон и другие. В 80-х появляются первые образцы отечественной фэнтези: "Оборотень" Н. Ютанова, "Меч и радуга" Е. Хаецкой, первые рассказы С. Логинова…

За рубежом фэнтези активно и непрерывно развивается. Первым произведением настоящей, привычной нам фэнтези стал "Век Дракона " Роберта Говарда, первым героем нового жанра, названного сначала genre­sword and sоrcery, "жанром меча и волшебства", стал Конан Киммериец. Так началась первая волна фэнтези. "Век Дракона" был издан в 1936 году, а через год Дж. Р. Р. Толкиен издает книгу "Хоббит, или Туда и обратно". Но истинная слава к нему пришла позже, когда появился "Властелин Колец", в 1954 году. Толкиен прогремел по всему миру, завоевав бесчисленное множество поклонников, породив уйму подражаний и дав сильнейший толчок новой волне фэнтези[12]. Именно к этому моменту завершилась трансформация сплава готического, авантюрного, рыцарского романов, "фейной сказки" (fairy tales), историй о духах в отдельный жанр фэнтези — такой, каким мы его знаем. "Властелин Колец" высится нерушимым монолитом истинной фэнтези. С тех пор большинство западноевропейской и американской фэнтези — не что иное, как наследование Толкиена, его продолжательство и подражание ему. Наша, русская фэнтези последних лет — не исключение. Уж очень Толкиен популярен и универсален. Наиболее известные произведения, разрабатывающие мир Толкиена — это "Кольцо тьмы" Ника Перумова, "Черная книга Арды" и "Исповедь стража" Н. Васильевой, "Последний кольценосец" К. Еськова, а также пародия А. Свиридова "Человек с Железного Острова". Это только в нашей, русской литературе. В какой-то мере толкиеновская эпопея обыгрывается в саге польского писателя А. Сапковского о ведьмаке. Сюда можно отнести и бесчисленное множество так называемых «фанфикшенов»: продолжений, апокрифов и т.п., прочно обосновавшихся в Интернете. Еще одним неисчерпаемым источником стал артуровский миф, хотя его разработка идет в основном в западной литературе. С другой стороны, А. Сапковский в критической статье об артуровском мифе пишет, что и у Толкиена можно отыскать параллели к этой легенде и мотивы, явно заимствованные оттуда. Надо отметить, что толкиеновская эпопея вызвала к жизни не только продолжения и пародии, но и фэнтези такого типа, который условно можно обозначить как "взгляд с другой стороны" на мир Толкиена. История Средиземья рассказывается не сторонниками добра, а теми, кого считали злом. Казалось бы, странно. Но если посмотреть глубже, то становится понятным, почему. Ведь Толкиен слишком категоричен, зло в его эпопее во многих отношениях абстрактно. Оно названо злом и этого достаточно. Но не для всех, как оказалось. Те, кто пишет "взгляд с другой стороны", рассматривают этот вопрос иначе, и злом оказываются несправедливость, непонимание, ненависть и политические интересы. А в романе К. Еськова "Последний кольценосец" в роли зла выступает именно политика, война развязана во имя интересов узкого круга лиц — магов и эльфийских владык, опасающихся утратить магию и власть. Борьба магии и технологии, их столкновение — вот истинная причина войны на уничтожение целого государства.

Статьи по теме:

«Поможем Незнайке!» Познавательное занятие по мотивам романа-сказки Николая Носова «Приключения Незнайки и его друзей»
Для работы в подготовительной к школе группы Подготовительная работа. Чтение рассказов Николая Носова «Живая шляпа», «Фантазеры», глав из книги «Приключения Незнайки и его друзей»: «Коротышки из Цветочного города», «Как Незнайка был музы ...

Смерть поэта
Любимый край Лермонтова – Кавказ, который, с детства вдохновлял поэта, был колыбелью его творчества, стал же местом его гибели. Об истории последней дуэли Лермонтова написано много, и все же нет события более запутанного и окруженного тай ...

Революция 1917 года и гражданская война в русской литературе ХХ века
Один из лучших памятников любой эпохи – это самые яркие и талантливые произведения художественной литературы. Революция 1917 г. в России завершила идейную борьбу в начале XX в. Победило материалистическое миропонимание с его установкой, ...