«Дневники» Чуковского

Страница 2

Дневник публикуется с того времени, когда Чуковскому было 18 лет, но, судя по первой странице, он был начат, по-видимому, значительно раньше. И тогда же начинается этот суровый самоанализ.

Дневники Чуковского – глубоко поучительная книга. Многое в ней показано в отраженном свете – совесть и страх встают перед нами в неожиданном сочетании. Но, кажется, невозможно быть более тесно, чем она, связанной с историей нашей литературной жизни. Подобные книги в этой истории – не новость.

Вспомним Ф. Вигеля, Никитенко. Но в сравнении с записками Чуковского, от которых трудно оторваться, это вялые, растянутые, интересные только для историков литературы книги. Дневники Корнея Ивановича одиноко и решительно и открыто направляют русскую мемуарную прозу по новому пути.

Талантливость выступлений К. Чуковского никогда не подвергалась сомнению, однако оппоненты указывали на их поверхностность, отсутствие, по выражению А. Блока, «почвы».

Определениями «забавный критик» (С. Либрович) или «критик-ниги-лист» (З. Гиппиус) зачастую исчерпывалась оценка его критических приемов.

Аналитический метод выделения словесных доминант не был оценен по достоинству: «Нанизывать бисерные словечки, забрасывать охапками эластических фраз пустоту содержания – теперь это в состоянии каждый газетный фабрикант», – писал киевский журналист З. Гиппиус.

Подобное отношение аудитории не только провоцировало манеру критика, – на обвинения в «фельетонности» Чуковский отвечал: «Да, я фельетонист, и вы должны были знать, что идете слушать фельетониста», – но и явилось одной из возможных причин позднего (в 1922 году) выступления с теоретическим обоснованием собственного «универсального» метода.

Согласно результатам статистического анализа, на 1907 год приходится пик журналистской активности Чуковского, он участвует более чем в десяти изданиях и по свидетельству А. Блока, «…уже год, как занимает видное место среди петербургских критиков».

Примерно к этому времени относится включение Чуковского в своеобразный театрализованный литературно-художественный быт Петербурга начала ХХ века. В качестве редактора журнала «Сигнал» и сатирического поэта он становится посетителем «Сред Вячеслава Иванова», вместе с Блоком участвует в «Вечерах нового искусства», которые устраивает В. Мейерхольд в финской дачной местности Териоки, неподалеку от постоянного места проживания Чуковского.

Впоследствии при активном содействии критика в Куоккале «…утверждается культ озорства и мальчишества», всячески приветствуется творческое бунтарство, «…процветают авангардистские тенденции в искусстве».

Игровая стихия, определяя которую, один из младших современников литератора пишет о «духе английской эксцентричности и веселье западноевропейского карнавала», неоднократно упоминается в мемуарных свидетельствах о Чуковском. Ему посвящена запись Л. Гинзбург, фиксирующая особенность поведения: «Он был эстетическим фактом, артефактом».

Знаковую природу обретает все, имеющее к нему отношение, - от фрагментов быта, попавших в драгоценную «Чукоккалу» – до научных материалов: по мнению современного исследователя, автор книг о людях 60-х годов XIX века «выявляет эстетико-художественную ценность документа, факта».

Творческое своеобразие литератора складывается под воздействием магистральных тенденций культуры начала ХХ века: антропологизма и урбанизма художественного мышления, а также разрушения традиционно театральных форм игрового самовыражения. По замечанию Р. Тименчика, культуре 1910 годов «была имманентна глубинная категория высокого юмора», которая направляла поиски «смыслосозидающего минимума художественного текста», изобретение авторских масок. Игровое поведение Чуковского, использование литературного имени-маски связано и с личной драмой, незаконнорожденностью, которую он переживал всю жизнь.

Статьи по теме:

Время в творчестве С. Кржижановского. "Я живу в далеком будущем"
Писатель, о творчестве которого пойдет речь, был "одновременно и субъектом и объектом иррационального "минус"-пространства: он творил по неким собственным "внутренним" матрицам, в которых "природное", пс ...

Понятийный аппарат
Баллада –это лироэпический жанр, в котором содержится лирическая эмоциональная оценка персонажей на основе сюжетного повествования об исторических событиях, личных драмах, строящихся на основе диалога. Инвектива – своеобразный вид сатиры ...

Своеобразие психологизма в аспекте структурно-жанровых особенностей романов И.С. Тургенева начала 1850-1860 гг.. Проблемы изучения психопоэтики в современном литературоведении.
В XIX веке наблюдается широкое внедрение в художественную литературу социально-психологических и идейно-нравственных тем и мотивов, впервые получивших разработку в реалистическом романе и повести. А. Иезуитов, рассматривая проблему психо ...