«У войны не женское лицо».

Страница 1

О Великой Отечественной войне написано множество произведений, но тема эта поистине неисчерпаема. Литература всегда стремилась к постижению духовного облика героя, нравственных истоков подвига. М.Шолохов писал: «Меня интересует участь простых людей в минувшей войне…» Пожалуй, под этими словами могли бы подписаться многие писатели и поэты.

Однако только через десятилетия после окончания войны стало возможным появление совершенно особых книг об этом периоде истории.

Крайне интересным, мне кажется, произведения, созданные в особом жанре, который не получил еще окончательного определения в литературе. Его называют по-разному: эпически-хоровая проза, соборный роман, магнитофонная литература и так далее. Пожалуй, ближе всего он к документально-художественной прозе. Впервые в русской литературе к нему обратился А.Адамович, создав книгу «Я из огневой деревни», в которой приводятся свидетельства чудом выживших людей из Хатыни.

Продолжением этих традиций является, на мой взгляд, книги Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» и «Последние свидетели». Эти произведения достигают такой силы воздействия, такого эмоционального накала. Это происходит, вероятно, потому, что нельзя заменить даже гениальными творениями живую правду факта, свидетельство очевидца, ведь у каждого, прошедшего через ужасы войны, собственное восприятие событий, которое нисколько не исключает представления о глобальности происходящего.

«У войны не женское лицо» - повествование о судьбах женщин на войне: фронтовичек, партизанок, подпольщиц, тружениц тыла. Искренние и эмоциональные рассказы героинь произведения чередуются с точными и бережными авторскими комментариями. Трудно взять хоть одну из сотен героинь, которые являются и персонажами и одновременно своеобразными творцами этой книги.

Светлане Алексиевич удалось сохранить и отразить в книге особенности ”женского восприятия войны, ведь „женская память охватывает тот материк человеческих чувств на войне, который обычно ускользает от мужского внимания” Эта книга обращена не только к рассудку читателя, но к его эмоциям. Одна из героинь, Мария Ивановна Морозова, так говорит об этом: « Я помню только то, что со мной было. Что гвоздем в душе сидит .»

«Последние свидетели» - книга, в которой собраны воспоминания тех, чье детство пришлось на годы войны. Детская память сохраняет на всю жизнь мельчайшие подробности, ощущение цвета, запаха. У детей военных лет воспоминания столь же яркие, но «они старше своей памяти на сорок лет». Детская память выхватывает из потока жизни «наиболее яркие «трагические» моменты».

В этом произведении Светланы Алексиевич авторский комментарий сведен к минимуму, основное внимание уделяется «отбору и монтажу» материала. На мой взгляд, позиция автора могла бы быть выражена более четко, но, вероятно, Светлана Алексиевич хотела сохранить в неприкосновенности восприятие страшной действительности войны «последними свидетелями» - детьми.

Этой же теме посвящена одна из повестей В.Козько «Скудный день». Теме об оборванном войной детстве, душевная незаживающая рана. Место действия – небольшой белорусский городок; время действий – десять лет спустя после войны. Основное, что характеризует произведение, - это напряженный тон повествования, который зависит не сколько от сюжетного развития событий, а сколько от внутреннего пафоса, психологического накала. Этот высокий трагедийный пафос определяет весь стиль повести.

Колька Летичка (это имя дано ему в детдоме, своего он не помнит), маленьким ребенком попал в концлагерь, где содержались дети-доноры, у которых брали кровь для немецких солдат. Ни матери, ни отца он не помнит. А те нечеловеческие душевные и физические страдания, которые он испытал, вообще отнимают у него память о прошлом.

И вот через десять лет случайно попав на судебное заседание, слушая показания бывших полицейских-карателей, мальчик вспоминает все, что с ним произошло. Страшное прошлое оживает – и убивает Кольку Летичку. Но смерть его предопределена теми событиями, которым уже больше десяти лет. Он обречен: никакие силы не способны восстановить того, что у него было отнято в детстве. Крик Кольки, прозвучавший в зале суда,- это эхо зова о помощи всех детей, насильно отторгнутых от матерей: «Мама, спаси меня!» - закричал он на весь зал, как кричал на всю землю в том далеком 1943, как кричали тысячи и тысячи его сверстников.

Статьи по теме:

Речевая ситуация на уроке литературы
Успешному стимулированию речевой деятельности старшеклассников с учетом выявленных мотивов и степени овладения речевыми жанрами способствует правильный выбор речевых ситуаций для урока литературы или ситуативных речевых заданий, повышающи ...

Литература Венгрии
XVII век венгерской литературы венгерские литературоведы называют веком барокко. Барокко связано с феодально-католической реакцией, а последняя – с деятельностью иезуитов и двором австрийских Габсбургов. Австрия, управляемая династией Га ...

Каноны древнерусской агиографии
Принятие христианства на Руси обусловило подчинение не только религиозной, но и бытовой жизни людей христианской традиции, обычаю, новой обрядности, церемониалу или (по Д.СЛихачеву) этикету. Под литературным этикетом и литературным каноно ...