Роль цвета в мировоззрении средневекового человека и в творчестве У. Шекспира (на материале трагедий «Зимняя сказка», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Макбет», «Лукреция», «Цимбелин», «Венецианский к

Страница 3

(Сонет 152)

На черных крыльях похоти хмельной

(«Лукреция»)

…Не унесу в могилу злобы черной .

(«Генрих VIII», II, з)

…Дыханье клеветы

Летит, все уголки земли пятная

Черни царей, царицу, девиц и жен.

(«Цимбелин», III. 4)

Черны злые дела: Ложь, Клевета, Убийство, Заговор, Колдовство. Черны и вызванные ими состояния души: Тоска, Скорбь. Мизантропия. Чернота гнездится в душе злодея, того, кто Мебель для гостиниц и отелей от производителя мебель для гостиниц от производителя.

Способен на грабеж, измену, хитрость,

Темны, как ночь, души его движенья

И чувства все угрюмы, как Эреб .

(«Венецианский купец», V, 1)

Черный цвет как вестник печали впервые встречается в античном мифе об Аполлоне и его возлюбленной Коронис. Ворон, принесший Аполлону известие об измене Коронис, был проклят и стал черным. Черный действительно вызывает эмоции подавленности, утраты. Черный носил каждый, кто был погружен в «черную» меланхолию, кто скорбел, кто жаждал смерти. В одной из песен, сочиненных Шекспиром, есть слова:

Надел я черный цвет.

В душе надежды нет.

Постыл мне белый свет.

С середины XVI века в Европе черный окончательно утверждается как траурный. Oн мог быть и глухим черным и сочетаться с белым, а французский король Генрих IV, оплакивая своих фавориток, носил черный костюм, вышитый серебряными слезами, черепами и потухшими факелами. Но человек мог выразить свою печаль и даже тоску не только черным цветом своего платья. Скорбным мог быть и темно-коричневый, символизирующим Отчаяние, Отречение от мира, Вечность; серый – Печаль, Смирение, Уныние; и лиловый – Страдание, Отрешенность, Созерцание, Холодность.

Образы борьбы белого с черным как символы света и тьмы, добра и зла, прекрасного и безобразного пронизывают шекспировские тексты. Если белый цвет обозначает мир, добро и красоту, то черный – антимир. Эмблемой его становится у шекспировских персонажей как бы некий «черный континент», а олицетворением человеческой греховности – «черный человек» - темнокожий, и даже смуглый: эфиоп, мавр, татарин. В этом сказалась прочность средневековых представлений о мавре, который, как и черная собака, считается одним из обличий дьявола. По учению демонологов, нечистый, заведующий черной магией, постоянный председатель шабашей.

У Шекспира слово «мавр» связывается с предателем Клавдием в «Гамлете». Гонит темноволосую Гермию Лизандр в «Сне в летнюю ночь» (III, 2): он разлюбил ее, и она в его глазах чудовищно почернела. (Особенно в сравнении с новой возлюбленной - блондинкой.) Розалинда, прочтя письмо Фебы, в гневе убеждает:

Ум нежный, женский

Не мог сказать таких гигантских грубых

И эфиопских слов, чей смысл чернее,

Чем самый вид.

[«Как вам это понравится». IV, 3]

В «Буре» понятие «черного континента» сливается с местом «утрат и разлук» - островом смерти. Человека, выдавшего дочь за тунисского царя, приближенные горько корят:

Вы Европе

Не захотели дочь свою оставить

Вы африканцу отдали ее.

И скрылась дочь навек из ваших глаз.

Которым остается только плакать.

[II, 1]

Этот плач по принцессе Кларибель напоминает первые реплики над мертвым телом Дездемоны. Она умирает, сказав, что сама убила себя. За эту ложь, говорит Отелло, ее поглотит ад. Дездемона станет светлейшим из ангелов, а он - чернейшим из дьяволов, - говорит Эмилия.

Вся трагедия «Отелло» может быть символически сведена к борьбе белого и черного, попеременном их одолении друг друга, каком-то инфернальном карнавале этих цветов, когда один выступает под маской другого. Одни из первых слов в пьесе - грубые образы Яго: « Черный злой баран бесчестит нашу белую овечку» [I, 1]. А также изысканные восхвалення Дожа:

Ваш черный зять

В себе сосредоточил столько света,

Что чище белых, должен вам сказать.

[I, 3]

Черная и белая фигуры. Убеждение Отелло в сути Дездемоны: она бела снаружи и изнутри. Убеждение Дездемоны в сути Отелло: он черен снаружи, но бел изнутри. Отелло начинает казаться, что Дездемона только снаружи бела, а в душе чернее грязи, и по мере того как мавр черный снаружи становится мавром изнутри, белизна Дездемоны превращается в свет.

Статьи по теме:

Женский костюм пушкинской поры
В начале девятнадцатого века число женщин в России, предпочитающих традиционному старинному платью причуды моды, стало расти с нарастающей быстротой. Как и в восемнадцатом веке, в первую очередь это были модные горожанки. И хотя костюм ро ...

Тип байронического героя
По мнению В.М. Жирмунского, у Байрона герой стоит в центре внимания: навязчивый образ его царит в воображении поэта и читателя, как бы украшая всё произведение своим мрачным величием. Байрон обращает большое внимание на описание внешности ...

Традиции средневековой культуры в творчестве У. Шекспира
В произведениях великого англичанина еще сильны традиции средневекового менталитета и средневековой философии, поскольку Средневековье и Возрождение мыслились человеком этой эпохи общим, единым пространством культуры со сложным переплетен ...