Кальдерон. Саламейский алькальдСтраница 10
При всей традиционной обязательности богословской направленности ауто, как специфического жанра, аллегории Кальдерона гораздо глубже и философичнее его предшественников, а самые персонажи, выводимые в них, куда человечнее наряду с аллегорическими фигурами Кальдерон нередко вводит в свои ауто не только жизненные типы представителей отдельных социальных слоев испанского общества (крестьянина, купца, короля), но даже в ряде случаев вводит роль грасьосо. Например, в одном ауто, посвященном диспуту между христианской и магометанской религией, фигурирует Алькускус из драмы «Любовь после смерти».
Самая концепция ауто как законного драматического жанра оказалась у Кальдерона настолько жизненной, что в качестве самостоятельных сценических произведений, оторвавшись от непосредственного теологического значения, некоторые его ауто намного пережили свое время и поныне от случая к случаю ставятся в Испании и в странах Латинской Америки. Некоторые из них (в частности, «Великий театр мира») ставились в знаменитом передвижном театре «Ла Баррака», которым руководил Федерико Гарсиа Лорка. Попытку возродить ауто как особый жанр драматических аллегорий – разумеется, без религиозной основы, - построенных на современном содержании, предпринимали такие крупные писатели нашего времени, как Рафаэль Альберти и Мигель Эрнандес.
При рассмотрении собственно комедий Кальдерона возникают иные проблемы. По своей тематике его комедии гораздо более однородны, чем драмы. За исключением буквально единичных случаев в них действуют не «характеры», а «типы». Так же как и драмы, комедии Кальдерона, составляющие прмерно половину всех светских пьес, подразделяется на несколько групп: 1) комедии «плаща и шпаги», 2) назидательные комедии (типа «Чтобы избавиться от любви, надо этого желать»), 3) комедии новеллистические (вроде «Фалеринских садов»).
Наиболее привлекаельными для театров являются комедии первой группы («плаща и шпаги»), которые в свою очередь подразделяются на две подгруппы – «бытовые»и «дворцовые» комедии. Различие между ними условно и основано, собственно, на том, что героями вторых являются персонажи, взятые из придворных сфер.
Столь же приблизительным и условным является разделение на основные группы. Главное, с чем приходится считаться при рассмотрении комедийного наследия Кальдерона, - это с тем, что в жанровом отношении оно все тяготеет к высокой комедии. Отсюда целый ряд неизбежных следствий: отсутствие бытовизма (даже в так называемых «бытовых» комедиях), выбор героев только из дворянской среды, безукоризненное соблюдение героями кодекса дворянской чести, приподнятость, декламационность стихотворного языка.
Многочисленные комедии Кальдерона, главным образом так называемые комедии «плаща и шпаги», не хитры по своему содержанию. Их героями непременно является изящный, галантный кавалер, выказывающий приличия, честь и сердечную искренность, и чистая душою, веселая, остроумная дама. В своих комедиях Кальдерон выводит нравственно здоровых, благородных молодых людей, с первого слова понимающих друг друга, беззаветно любящих и не стесняющихся своих чувств. Такие качества, как зависть, ревность, сомнения, возникают большей частью случайно или по опрометчивости одного из героев. Именно поэтому Кальдерон так охотино прибегает ко всяким переодеваниям, , причудливым потайным дверям, подземным ходам, перепутанным письмам – словом, к тому арсеналу средств, который современники с уважением называли «lances de Calderon» (пиками Кальдерона). Наряду с этим Кальдерон, следуя традиции, вводил в свои комедии фигуры контрастные – смешных слуг, продувных служанок. Персонажам кальдероновских комедий несвойственны низость, пошлость, бесчестность.
В комедиях Кальдерона заключалось какое-то качество, которое резко отличало его от предшественников и которое в кризисный период, переживаемый испанской нацией, импонировало зрителю, уставшему, обеспокоенному, потерявшему под ногами почву и искавшему кроме развлечений еще и поучительности, утешения, прямой морали.
Думается, что таким качеством (по крайне мере для современников) явилась обнаженная моральная основа комедий Кальдерона. Она сыграла в этом отношении решающую роль. В смутные годы неустроенности, беспокойства за завтрашний день, переоценки всех нравственных и даже бытовых ценностей зрителя (да еще столь верующего, каким был в своей массе испанец XVII в.) не могла не привлечь проповеднечески-утешительная сторона дарования Кальдерона. В свои комедии Кальдерон, не нарушая внешней занимательности этого вида драматических действий, сумел вложить то назидательное, моральное начало, которое в пьесах его предшественников растворилось в непосредственной жизненности ситуаций, лиц, характеров, в льющем через край жизнелюбии. Кальдерон в своих комедиях скорее доказывает тезис радости жизни, а не показывает ее действительную радость. Чтобы излечить человека от пессимизма, недостаточно просто показать ему оптимиста. Его надо еще логически убедить в преимуществах оптимизма . вот такой силой логического убеждения и обладали многие комедии Кальдерона. Герои кальдероновский комедий подчинены идее добра и красоты, а не носят, подобно героям Лопе, эту идею в себе. Между прочим, не случайно тяготение Кальдерона к высокой комедии. Дело здесь не просто в личном присрастии автора или в расчете на дворянского зрителя. Это есть следствие самой системы взглядов Кальдерона. Высокая комедия, построенная на патетике чувств и приподнятой стихотворной речи, больше подходит для утверждения абстракции и обобщенных идей.
Статьи по теме:
Типы
учебных изданий
Для обеспечения учебного процесса школе необходима учебная литература – программная, теоретическая, методическая, информационная (библиографическая) и популярная. Первые три типа изданий используются в школе широко, и не нуждаются в допол ...
Пьеса «Царь Борис» - катастрофа
трилогии
В этом же письме свою пьесу драматург назвал «катастрофой трилогии» - и для такого определения были реальные основания. Уже в первой трагедии появился на сцене и вступил в контакт с Борисом Битяговский - один из главных участников «угличс ...
Море как временная категория
Время
в поэзии Бродского может трактоваться как продолжение пространства. Вещь, прекращая существование в пространстве, обретает существование во времени[12]. Бродский писал: «Время для меня куда более интересная, я бы даже сказал, захва ...