Переводы стихотворений Пушкина французскими писателями и М.ЦветаевойСтраница 1
Поэту-переводчику пушкинской поэзии нужно обладать особым поэтическим чутьём, чтобы постичь это «необыкновенное», скрытое в лирической поэзии Пушкина. В каждом его слове бездна пространства; каждое слово необъятно, как поэт… Каким же нужно обладать художественным вкусом, дарованием, тонким знанием русского языка поэту- переводчику, чтобы проникнуть в сокровенные тайны пушкинского поэтического мастерства, заметить внутренний блеск его поэтического слова и найти адекватные формы выражения в языке, на который осуществляется перевод. Отмечают иногда, что качество перевода пушкинской поэзии зависит и от языка самого перевода. То есть говорят, что есть языки, более близкие глубинному духу пушкинской поэзии один из них французский.(Академик Челышев «Постижение русского национального гения»)
В XX веке к столетию со дня гибели Пушкина полноценное издание его поэзии на французском языке стремилась организовать Марина Цветаева, в ту пору жившая во Франции.
С предложением принять участие в переводах она обратилась к крупнейшим писателям; среди прочих к Андре Жиду и Полю Валери. Валери ответил отказом, сославшись, видимо, на то, что, по общему мнению, Пушкина перевести нельзя: слишком многое теряется при переводе. Цветаева реагировала на это решительным несогласием: « Мне твердят: Пушкин непереводим, - писала она Полю Валери. - Как может быть непереводим уже переведённый, переложивший на свой язык несказанное и несказанное? Но переводить такого поэта должен тоже поэт.
И всё же Пушкин на французском возможен и необходим. Ничего нет непереводимого, и даже пушкинская лирика не безнадёжна. Цветаева доказала своё, убеждение, переведя несколько труднейших, казалось бы, безнадёжных для пересоздания стихотворений таких как «Гимн в честь Чумы» из цикла «Маленькие трагедии». В работе представлен отрывок из песни председателя, который обращается к жителям зачумлённого города, внушая им, что смерть в бою может быть в наслаждение. (Е. Эткинд «Божественный глагол»)
Но не одна Цветаева решила рискнуть перевести это произведения. Вот как по- разному трактуют поэты-переводчики три строки пятой строфы:
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья .
|
Жорж Нива : Tout ce qui nous prédit la ruine Dans nos cœurs de mortels désigne Plaisir inexplicable et doux… |
Всё, что предсказывает гибель, В наших смертных сердцах указывает На необъяснимое и нежное удовольствие… |
|
Андре Маркович : Tout ce qui porte en soi la mort Contient pour l’âme et pour le corps Des voluptés incandescentes… |
Всё, что приносит с собой гибель, Имеет для души и для тела Пламенные наслаждения… |
|
Луи Аргон : Tout par quoi la ruine nous vient Pour notre coeur mortel détient Des volupté inexplicables… |
Всё, с чем к нам приходит гибель, Для нашего смертного сердца хранит Необъяснимые наслаждения… |
|
Марина Цветаева : Les trou, le flot, le feu, le fer,- Oh, toute chose qui nous perd Nous est essor, nous est ivresse… |
Дыра, волна, огонь, железо, - Каждая эта вещь, нас делает потерянными. Нам - взлёт, нам - хмель… |
Статьи по теме:
«Сапогами не вытоптать душу…»
Два непохожие, на первый взгляд, рассказа «Кавказский пленный» В.С. Маканина и «Последний рассказ о войне» О.Н. Ермакова объединены одной темой – темой войны. Оба автора по-разному подходят к изображению человека на войне, но приходят к о ...
Последние дни жизни Н.В.Гоголя и воспоминания современников – Л.Арнольди и
А.Тарасенкова
Комната, где он умер, располагалась на первом этаже, слева от сеней. Ее описание дают в своих воспоминаниях современники Николая Васильевича Л. Арнольди и А. Тарасенков. Оба упоминают также «первую комнату», которая вела в покои, где лежа ...
Анализ творчества
Игорь Северянин (именно так чаще всего подписывался поэт) стал основателем эгофутуризма, в добавление к просто футуризму, провозгласив культ индивидуализма, возвышающегося над безликой толпой обывателей. Но это приятно щекотало самолюбие ...