"Четки". Поединок противоречий

Страница 2

Легче в гроб тебе лечь живой!. . "

Я сказала обидчику: "Хитрый, черный,

Верно, нет у тебя стыда.

Он тихий, он нежный, он мне покорный,

Влюбленный в меня навсегда! "

("Отрывок", 1912)

Но сердечный недуг в конце концов обрывается тогда, когда действительно задето и самолюбие, и женская гордость лирической героини.

С содроганием она, наконец, понимает суть своего возлюбленного:

О, я знаю: его отрада –

Напряженно и страстно знать,

Что ему ничего не надо,

Что мне не в чем ему отказать.

("Гость", 1914)

А ведь эти черты так свойственны были ей самой когда-то!

Она словно говорит сама себе – довольно, и вот уже по-другому звучит ее голос, решительно и категорично:

Не будем пить из одного стакана

Ни воду мы, ни красное вино!

И вот уже нечто, похожее на язвительную насмешку, вырывается из ее уст в его адрес:

Будешь жить, не зная лиха,

Править и судить,

Со своей подругой тихой

Сыновей растить.

Мол, кесарю - кесарево, а Богу – богово:

Много нас таких, бездомных,

Сила наша в том,

Что для нас, слепых и темных,

Светел Божий дом…

Наконец-то лирическая героиня почувствовала былую силу!

Изменило ли ее это испытание, стала ли она добрее в любви, искреннее? Похоже, что нет: "Мальчик сказал мне: "как это больно! // И мальчика очень жаль" Она по-прежнему разрушитель человеческих сердец! И что-то не похоже, что ей действительно жаль чужих страданий.

Опять, тот, кто ее любит, обречен на смерть.

Мы видим, что лирическая героиня понимает теперь разрушительную силу земной любви, возвращается к своим духовным истокам: все чаще в стихах звучит мотив покаяния:

Дал Ты мне молодость трудную.

Столько печали в пути.

Как же мне душу скудную

Богатой Тебе принести?

Долгую песню, льстивая,

О славе поет судьба.

Господи, я нерадивая,

Твоя скупая раба.

Ни розою, ни былинкою

Не буду в садах Отца.

Я дрожу над каждой соринкою,

Над каждым словом глупца.

19 декабря 1912

Она обращается к Богу, идет от невзгод в Божий дом и там действительно находит утешение:

Я научились просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу…

Находит прощение, осознает свою духовную и творческую задачу:

Исповедь

Умолк простивший мне грехи.

Лиловый сумрак гасит свечи,

И темная епитрахиль

Накрыла голову и плечи.

Не тот ли голос: "Дева! встань . "

Удары сердца чаще, чаще.

Прикосновение сквозь ткань

Руки, рассеянно крестящей.

И теперь вновь для нее открыты небеса, ей вернули внутреннее зрение. И теперь лирическая героиня прощает прошлое и отпускает его: "Я вижу стену только – и на ней // Отсветы небесных гаснущих огней" Земное – стена, но это не помеха для лирической героини. Тот, кто способен видеть высокое, может увидеть его через любые стены и преграды.

Обретя душевное равновесие, лирическая героиня вновь способна испытывать светлые чувства к тем, кто так же, как она, посвятил свою жизнь Музе, служению искусству. В сборнике "Вечер" это был ее "мраморный двойник", "смуглый отрок", Александр Пушкин, с которым лирическая героиня разминулась в веках, а в "Четках" это ее современник, Александр Блок, к которому можно даже прийти в гости!

Сколько детской радости испытывает лирическая героиня от этой встречи! Какой солнечный ритм у этого стихотворения, какие жизнеутверждающие метафоры: малиновое солнце, ясный взгляд, и ни одного разрушающего символа… В центре изображения – взгляд поэта, да такой, что даже трудно подобрать для него слова! А ведь глаза – это зеркало души.

У него глаза такие,

Что запомнить каждый должен;

Мне же лучше, осторожной,

В них и вовсе не глядеть.

Лирическая героиня боится смотреть в глаза Блоку – боится влюбиться, помешать тому душевному взаимодействию, тому творческому диалогу, который очень дорог для нее: "Но запомнится беседа…", и это – истинное счастье и наслаждение…

Завершает сборник "Четки" очень короткое стихотворение:

Простишь ли мне эти ноябрьские дни?

В каналах приневских дрожат огни.

Трагической осени скудны убранства.

Что это? Обращение к себе самой, подведение итогов, анализ прошлого?

А может быть, это предвидение тех испытаний и невзгод, которые ждут ее впереди?

Статьи по теме:

Литература Древнего Рима. Первый период литературы Древнего Рима
История римской литературы V–I вв. до н.э. распадается на два периода. До середины III в. до н.э. безусловно, доминировала устная народная словесность: · заговоры и заклинания, · трудовые и бытовые (свадебные, застольные, погребальные) ...

Своеобразие психологизма в аспекте структурно-жанровых особенностей романов И.С. Тургенева начала 1850-1860 гг.. Проблемы изучения психопоэтики в современном литературоведении.
В XIX веке наблюдается широкое внедрение в художественную литературу социально-психологических и идейно-нравственных тем и мотивов, впервые получивших разработку в реалистическом романе и повести. А. Иезуитов, рассматривая проблему психо ...

Биография писателя
Василий Макарович Шукшин (25.07.29 – 2.10.74) родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Алтайского края. Семья потеряла кормильца и уже с 6 лет мальчику пришлось работать в колхозе. Уже в школьные годы он начинал писать, тогда сверстники з ...