Мильтон (1608-1674)

Страница 4

В VII песне "Потерянного рая" он писал о себе, что рожден в "горестном веке", что окружен "ненавистниками и опасностями", что живет "во тьме грустного уединения", но не одинок - с ним Урания, муза неба, она оживляет его творческий дух. "О, прекрасная Урания, ты - небесный сон!" В IX песне он снова говорит о своей покровительнице, которая каждую ночь нисходит к нему и восхищает его музыкой пленительных звуков. В жизни его осталось только поэтическое творчество, и он предается ему со всей силой своего темперамента борца и революционера.

Трудно угадать конечные политические выводы поэта. Не разочаровался ли он в революции? Тиранические наклонности лорда-протектора, которые все более и более проявлялись в последние годы владычества Кромвеля, убеждали его в отходе последнего от идей свободы. А теперь вот и поражение революции, возвращение к власти ненавистных Стюартов, развращенных аристократов, их бесчинства, разгул нового Содома.

Не пришел ли Мильтон к мысли, что не нужно было браться за оружие? Не потому ли его привлекла тема "потерянного рая" - бесплодное и губительное восстание ангелов? Он не дожил до второго изгнания Стюартов, до окончательной победы революции. В своем вынужденном отшельничестве он предавался грустным размышлениям о трагических событиях недавней истории, в которых он принял такое активное участие, и, может быть, вместе с героями своей поэмы вопрошал: "Почто умножаются силы врагов?" - или устами своего Сатаны обращался к своим поверженным соратникам: "Проснитесь, воспряньте или пребывайте навеки погибшими" (песня I).

Так или иначе, но он взялся за создание своих поэм. Мильтон остался верен духу своего времени: в его поэмах воплощена ветхозаветная история, которую охотно использовали деятели английской буржуазной революции, связывая с ней идеи свободы и справедливости, поруганные католическим содомом. Мильтон создал грандиозный сонм космических образов, в которых жили и действовали отшумевшие бури недавней революции. (Отдавал ли Мильтон себе в этом отчет?)

Едва мы открываем поэму, как на нас обрушиваются штормовые ветры, грозы, раскаты грома, нас охватывают огненные языки адского пламени. Мы видим, как сотрясаются скалы, разверзается твердь, рушатся миры и чудные лики поверженных ангелов предстают перед нами в гордой и превечной своей красоте. Какая сила, какой темперамент клокочет в груди поэта! Истый сын Англии, островной страны, окруженной холодными морями, населенной суровыми и отважными людьми, воспитанными морем и опасностями, он не мог быть иным. Потомок Шекспира, предок Байрона, он, как и они, - весь энергия, порыв, отвага и мужество. Шекспир, Мильтон и Байрон - три ветви одного могучего дерева. Пушкин сравнивал Байрона с морем:

Твой образ был на нем означен, Он духом создан был твоим: Как ты, могуч, глубок и мрачен, Как ты, ничем не укротим.

Это целиком относится и к Шекспиру, и к Мильтону. Их роднит темперамент, огромная сила энергии.

Итак, мы в сфере космических образов, где пребывают две недоступные человеческому разумению константы - Вечность и Бесконечность. Перед нами грандиозная картина мироздания. Это не отвлеченное умствование, это поистине поэтическая картина, яркая, ослепительная, созданная воображением поэта, восхищенного и очарованного вселенной. Как создавался этот мир? Бесформенная громада веществ собралась в одно место, необузданный хаос познал законы, беспредельность обрела границы. Исчезла тьма, воссиял свет, и неустройство обрело порядок. Четыре стихии - вода, огонь, воздух и земля - заняли свои места во вселенной. Тончайшее эфирное вещество распространилось по миру, частью образовав звездные шары и омывая их. Один из шаров - земля, освещаемая лучами солнца и луны.

Не все прекрасно в мире. Есть мрачные, недоступные жалости и снисхождению силы. Их Мильтон облекает в символические образы Ада. Там течет река смертельной ненависти Стикс, там - глубокий Ахерон - река смерти, там - тихие струи Леты, они дают забвение. Кто пьет из Леты, забывает прошлое и настоящее, радости и печали. Но стережет ее страшная Медуза с головой, увитой змеями. Тщетно мученики спешат к реке, чтобы хоть каплей усыпительной влаги омочить губы и познать забвение, вода бежит от иссохших их уст, и нет им покоя. Ледяные пустыни, пламенеющие горы, дышащие жаром озера, пропасти, болота, бледные тени вечных страдальцев, стоны, плач! Здесь замирает жизнь, здесь царствует смерть. Сюда низринул Бог восставшего Люцифера (Сатану) и его многочисленных сподвижников, восставших ангелов. Эту адскую страну омывает мрачный океан, поглотивший Время и Пространство огромное царство Хаоса и первобытной Ночи, прародительницы вселенной. Картина исполнена мрачного величия.

Статьи по теме:

Биография
Родился Игорь Васильевич в Петербурге в семье офицера. Отец его, Василий Петрович, - военный инженер. По материнской линии был потомком Карамзина и дальним родственником Фета. Окончил училище в г. Череповце. Свои стихи, тогда еще Игорь со ...

Проблема соотношения искусства и действительности
Следующей в нашей работе мы выделим проблему соотношения искусства и действительности. Эта проблема занимает особое, ведущее место и в произведении и во всем творчестве Оскара Уайльда. Тесную связь с искусством мы можем увидеть уже в име ...

Образ царя Фёдора – создание творческой фантазии Толстого
Новую пьесу драматург создавал гораздо дольше, чем первую: он начал «Царя Федора Иоанновича» в конце 1864 года и завершил к весне 1865 года первую редакцию, которая до нас не дошла - она не удовлетворила автора и была уничтожена. Толстой ...