Борис Годунов в трактовке ТолстогоСтраница 3
Во время работы над третьей частью трилогии Толстой получил от известного историка Погодина книжку, посвященную Годунову. Это было, правда, не историческое исследование, а драма под названием «История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове». К драматургическому искусству это сочинение имело мало отношения, но не лавры драматурга побудили Погодина написать его: побудительной причиной была полемика с пушкинской концепцией Годунова, а уже для большей убедительности автор облёк свое сочинение в «драматическую форму». Главным пунктом расхождения был вопрос о виновности Годунова в гибели царевича Дмитрия. Познакомившись с пушкинской трагедией, Погодин предпринял историческое исследование «угличского дела» и в 1829 году напечатал статью, где доказывал невиновность Годунова. Пушкин продолжал отстаивать собственную точку зрения - и тогда Погодин написал в 1831 году свою «историю в лицах». Однако издал он ее только в 1868 году и послал Толстому, очевидно, не без умысла - чтобы убедить драматурга принять его точку зрения. 30 ноября 1869 года Толстой написал Стасюлевичу: «Погодин прислал мне свою драматическую повесть о царе Борисе, где он выставляется невинным в смерти Дмитрия. Это мне не годилось; он должен быть виновным». Это весьма существенное признание для понимания концепции Толстого: здесь утверждается независимость от частного исторического или юридического факта собственной духовной проблематики искусства, а Годунов, как убийца невинного ребенка и есть огромная нравственно-политическая проблема, впервые выведенная на этот уровень национальной трагедией Пушкина.
Однако Толстой, наследуя пушкинскую традицию, дает новый вариант художественного решения «годуновской темы» - в соответствии с духом своего времени и собственными драматургическими принципами. Бросается в глаза отсутствие в его трагедии роли Самозванца: этот персонаж оказался не нужен Толстому прежде всего потому, что конфликт царя и «воскресшего Дмитрия» целиком решен как нравственно-психологическая проблема «преступления и наказания». Объясняя, почему в его трагедии Борис остается почти бездеятельным, драматург говорил: «Бой, в котором погибает мой герой, это - бой с призраком его преступления, воплощенным в таинственное существо, которое ему грзит издалека и разрушает все здание его жизни. « .вся моя драма, которая начинается венчанием Бориса на царство, не что иное, как гигантское падение, оканчивающееся смертью Бориса .» (письмо Сайн-Витгенштейн от 17 октября 1869 г.).
Статьи по теме:
Кальдерон. Саламейский алькальд
Дон Педро Кальдерон де ла Барка Энао де ла Баррера-и-Рианьо родился 17 января 1600 года в Мадриде в семье секретаря королевского казначейства дона Диего Кальдерона. Мать драматурга – Анна Мария де Энао (родом из Фландрии) умерла, когда Пе ...
Народный философ
Владимир Высоцкий был одинок. Более одинок, чем многие себе представляли. У него был один друг—от студенческой скамьи до последнего дня. О существовании этой верной дружбы не имели и понятия многочисленные «друзья», число которых сейчас, ...
Лермонтовская тема в романе Гончарова «Обрыв»
На первый взгляд может показаться, что лермонтовская строчка («Свою Тамару не брани…») звучит в романе «Обрыв» случайно, ситуативно. В сцене соблазнения Райского Ульяной Козловой последняя цитирует лермонтовского «Демона»: «Оставь угрозы, ...