Пушкинская тема Петербурга

Страница 2

Где вы, герои войны и труда?

Заколотили мы в рощу дубовую

И закопали ее под Невой –

(«Суббота»),

напишет Шевчук в конце нашего столетия. Целая «роща» гробов – и без наводнения. Величие города и – ничтожность, сиротство тех, кто его строил, кто жил в нем.

«Прохожий» нового века «жалко скребется в затылке», он «бедный потомок докуренных грез». Петербург – город грез, где все красиво, но эфемерно, где за красотой и величием – кладбище, небо, хлебнувшее политуры, «антенны волос». В этом городе одиноко. В трагическую минуту нет у Евгения ни друзей, ни родных, ни памяти о них. Одиноко и героям поэзии Шевчука: «В эту белую ночь твои люди, шаги, как враги»; «Небо, улицы, люди – все в серой золе. / Одиночество стынет на пыльном столе»; «Тянулись серые дни, и никого рядом с ним»; «Эта ночь никого ни к кому не зовет».

Одиночество, безысходность, бесприютность сводят с ума:

И вдруг, ударя в лоб,

Захохотал.

Но сумасшествием был не хохот, сумасшествием был вызов, брошенный великому человеку-памятнику, символу и душе Петербурга, его духу. У Шевчука мы видим уже «потоп сумасшествий», выразившийся в «траурном митинге по усопшей стране».

Пушкин рисует гроб всплывшей культуры,

Медный Петр добывает стране купорос!

(«Суббота»)

Поздно, господа, поздно! Мы пропустили свой час. Останется ли после нас хотя бы «гроб всплывшей культуры»? Ведь наше «время стошнило прокисшей золой» – все выгорело, время прокисло, протлело, осталась одна зола. Мы не ударяем себя в лоб, мы лишь чешем затылки.

Своеобразный поединок Евгения с Медным всадником – кульминация поэмы Пушкина. Не случайно сцена у памятника была вычеркнута Николаем как неприемлемая.

И, обращен к нему спиною

В неколебимой вышине,

Над возмущенною Невою

Стоит с простертою рукою

Кумир на бронзовом коне.

Петр назван здесь кумиром. Разъяренная стихия, беды людские не касаются его. Он в неколебимой вышине. Он обращен к Евгению спиной. Символика здесь прозрачна. «Медный Петр» Шевчука «до сих пор» не «в увольнении», но «пошел в разнос, говорят, ведь конь стоял много лет». Конь и сейчас стоит как символ России, которую Петр «поднял на дыбы» (а новые «великие» деятели поставили на колени). Медный Петр стоит, а Россия «пошла в разнос».

Все дома вверх ногами, все сходят с ума . («Любовь»)

Медный всадник «прожил много лет, < .> много зим», – и все в недосягаемой высоте:

Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.

(«Любовь»)

Эта строчка несет в стихотворении Шевчука двойную смысловую нагрузку. Сначала она фиксирует одиночество, сиротство «маленького» человека, не знающего любви, потерявшегося в большом городе. Затем – сиротство великого человека – памятника. Он тоже одинок, «никого рядом с ним». Никого . Слишком недосягаемая высота. Стоит памятник Петру, стоит его город. «Время сжалось с луною», город и его основатель, Хозяин, молчат, «вспоминая иное / Расположение волн на Неве».

Иное расположение волн, иное расположение звезд, когда все еще было грезой, а не «бледным потоком < .> звезд». А пока «ночь стоит у причала», и «уходят в последнюю осень поэты». Пейзаж здесь становится астральным, философским.

Думает о своей «последний осени» и Ю. Шевчук:

Скоро в путь, я не в силах судьбу отыграть

<…>

В этой темной воде отражение начала

Вижу я и , как он, не хочу умирать.

(«Черный Пес Петербург»)

Кто – Он? Пушкин? Петр? Город? В темной воде – «отражение начала». Начала славы, неколебимости России – того, что видел Петр?! Или начало новых потрясений, «потопов сумасшествий»? Или «гроб всплывшей культуры»? Все равно – «не хочу умирать». Все равно жить в этом городе, который «никого ни к кому не зовет»!

Не зовет, но и не отпускает от себя, пугая и притягивая своей загадочностью, таинственностью. Пушкину так и не удалось убежать «от суеты столицы праздной .». Белые ночи Петербурга манили его своей «задумчивостью», «прозрачным сумраком», «безлунным» блеском, в котором

.ясные спящие громады

Пустынных улиц, и светла

Адмиралтейская игла.

В бездушный камень поэт вселяет жизнь, наделяя его эпитетом «спящий». Тьме нет места в этом светлом городе:

И, не пуская тьму ночную

На золотые небеса,

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса.

Очарование ночи соткано из светлых эпитетов: «прозрачный», «ясный», «золотой». В такую ночь невозможно уснуть, и Пушкин пишет, читает «без лампады». Ночь дарит ему вдохновение, она «благосклонна» к поэту и его герою – Евгению Онегину. В такую ночь хочется не только писать, но и мечтать, вспоминать все лучшее в жизни, любить.

«В эту белую ночь» «не дает этот город уснуть» и Ю. Шевчуку:

Как ты там, за чертой, где ты там, в тишине?

Заболел я душой, что вернулась ко мне.

Статьи по теме:

Путешествия по Европе
В Петербурге его радушно встретили в великосветских салонах и в литературных кружках; особенно близко сошёлся он с Тургеневым, с которым одно время жил на одной квартире. Последний ввёл его в кружок «Современника» и других литературных ко ...

Новоаттическая комедия
Наиболее значительным вкладом эпохи эллинизма в мировую литературу является так называемая «новая» комедия, последний литературный жанр, создавшийся в Афинах и завершающий развитие, которое комедия получила в IV в. (стр. 168). Термин «нов ...

Судьбы и творчество английских писательниц-романистов. Джейн Остен
С именем Джейн Остен для каждого образованного англичанина связано многое: книги, которые он когда-то прочел и любит перечитывать, представление о совершенстве формы, образы героев, которых он вспоминает, узнавая их речь или повадки в люд ...