Виртуальная конференция с В. Пелевиным

Страница 9

<fizik> Пелевин: Так ваш DIR по этому поводу написан? <Pelevin> fizik: У меня DIRа не было, это было несколько раньше, но какая-то связь есть.

<fizik> Пелевин: Тогда и правда про Багамы пишите!!:)))

<DD> Пелевин: Герои ваших книг (почти все) одинокие люди. Это личное состояние или случайность? <Pelevin> DD: У меня в книгах нет героев. Там одни действующие лица.

<karabas> Пелевин: Есть ли у вас ГИРИ или ОН? <Pelevin> karabas: Я свои ГИРИ послал на ОН.

<Gorynych> Вас интересует мнение окружающих о ваших книгах? И чье важнее - критиков, читателей, жены? <Pelevin> Gorynych: Жены, поскольку у меня ее нету. А вообще мнение читателей, конечно, мне очень интересно. Мнение критиков . От них сложно ожидать каких-то искренних чувств. Они похожи на египетских плакальщиц, чьи слезы оплачены. И плачут вполсилы как-то.

<Levon> Пелевин: Я хотел вопрос чуть шире, чем Gorynych - у вас к Интернет-публике какие-нибудь вопросы специальные есть? Отличные от вопросов к людям вообще? <Pelevin> Levon: Да, пожалуй, что нет . Я не думаю, что люди, которые пользуются Интернетом, отличаются от людей, которые им не пользуются.

<Muxin> ВП: Вот на меня тут все наезжают, почему мне нравится Пелевин. Я отвечаю обычно скороговоркой: "Потому что он продолжает традиции великой русской литературы". А вы как полагаете? <Luzhin_> Muxin: Ага. Особенно традиции Чернышевского.:) <Muxin> Luzhin, to be serious, я бы сказал - Щедрина.

<Luzhin_> Muxin: Скажем так, "Четвертый сон Веры Павловны" вполне мог быть написан в наши дни Пелевиным. Правда, это был бы совсем другой "Четвертый сон", хотя и написанный теми же словами. Это как у Борхеса один персонаж переписывал "Дон Кихота" .

<Levon> Luzhin: И читался бы с аналогичным энтузиазмом.

<Pelevin> Muxin: Надо не отвечать, а за наезд сразу в рыло бить. А вообще в русской литературе было очень много традиций, и куда ни плюнь, обязательно какую-нибудь продолжишь.

<Muxin> ВП: Дык они виртуальные, гады.

<Pelevin> Muxin: Если начинают наезжать виртуальные персонажи, есть два варианта - можно выключить компьютер, можно обратиться к психиатру.

<Muxin> ВП: А вот еще есть традиция - быть как бы вне русской литературы . нет? <Pelevin> Muxin: Что касается традиций, есть люди, которые занимаются классификацией других людей. Я уже сказал, что не отношусь к классификаторам, и своей классификации у меня нет. А вообще у моего приятеля была хорошая пословица - "На каждого классификатора найдется свой ликвидатор".

<Muxin> ВП: А самоидентификация есть? <psyhic> Пелевин: И ассенизатор .

<Luzhin_> Пелевин: А если так: на каждого ликвидатора найдется свой Пелевин? <Pelevin> Муxин: Я думаю, самоидентификации у меня нет, но сказать это - значит уже провести самоидентификацию. Так что лучше перестать думать на эту тему. Как говорил Будда, есть мысль - есть проблема, нет мысли - нет проблемы .

<Anya> Mr. Пелевин: Вы очень чуткий человек. Я рада, что Вы приложили руку к переводам Кастанеды.

<Trahel> Пелевин: Кем для вас является Кастанеда? <Pelevin> Трахел: Я про это только что целую статью написал. Она должна выйти в "Дарин". Вообще я считаю, что это лучший писатель XX века, если оставить в стороне вопрос о реальности дона Хуана.

Статьи по теме:

Сатира Булгакова. Идейно-художественное своеобразие повести "Собачье сердце". Сатира Булгакова
Сатирические произведения Булгакова слишком откровенно критиковали советскую власть и , конечно, не могли быть опубликованы. В “Дьяволе” (1924год) писатель обращается не столько к мистицизму нечистой силы, сколько к мистике повседневного ...

Революционность взглядов на жизнь после смерти в рассказе «Елеазар»
Проблема противостояния света и тьмы в «Елеазаре» непосредственно переходит в проблему борьбы добра со злом, для раскрытия которых автор использует образы и сюжеты Нового Завета. При создании рассказа художник в очередной раз обратился к ...

Средневековые образы «призраков» и «смерти» - ключ в художественной эстетике Шекспира (на материале трагедий «Цимбелин», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Макбет», «Буря», комедий «Конец – делу венец»
«Смерть за добро, смерть врагов – элемент средневекового мировоззрения. В средние века, как известно, люди не считали смерть абсолютным концом, а только переходным моментом и важным итогом, о котором свидетельствует печать “божьего суда” ...