Влияние поэзии Вл. Соловьева на поэтическое творчество А.Блока

Страница 1

Следующий важнейший этап эволюции Блока, уже непос­редственно связанный со становлением его символизма,— годы создания «Стихов о Прекрасной Даме» (1901 —1902) Период этот весьма значим для поэта. Смена домашних и книжных влияний неясными, но мощными импульсами, иду­щими от раскаленной атмосферы предреволюционных лет; па­дающее на эти же годы глубокое и исполненное драматизма чувство Блока к будущей жене, Л. Д. Менделеевой; наконец, овладевшие «всем существом» поэта (VII, 18) впечатления от мистической лирики Вл. Соловьева — все это резко изменило внутренний мир Блока, способствовало его художественно­му созреванию, превращению в яркого и самобытною худож­ника.

Поэзия Вл. Соловьева, мистическая, мистико-эротическая и мистико-утопическая в своей основной мировоззренческой и эмоциональной основе, нерасторжимо связана с той символич­ностью, которая естественно вытекает из платоновско-романтического «двоемирия» и из представления о символической, зна­ковой природе самой земной жизни. Вместе с тем диалектический характер мировоззрения Вл. Соловьева позволил ему увидеть В материальном мире не только инобытие, но и неизбежный этап развития мирового духа, понять высокий смысл земного, посюстороннего мира, человеческой жизни и истории. Поэтому идеи платонизма реализуются в его творчестве двояко. «Этот» мир предстает то как «тяжелый сон» земного псевдобытия, как «тени» и «отзвук искаженный» истинного мира вечных идей («Милый друг, иль ты не видишь .»), то как знаки тех же идей, однако наполненные не только чужим, но и собст­венным смыслом, не «искажающие» гармонию миров, а вно­сящие в нее новую, дополняющую мелодию.

Отсюда — и два пути символообразования. На первом соз­даются образы, «земное» содержание которых связано лишь с неизбежностью говорить об «идеях» на земном языке; матери­альное в них — только «грубая кора вещества», под которой взгляд мистического поэта, «не веруя обманчивому миру», дав­но привык «узнавать сиянье божества» . Земные значения та­ких символов, по сути, равны нулю, «земной» здесь только план выражения. Такова символика в стихотворениях «Вся в лазури сегодня явилась .», «Близко, далеко, не здесь и не там .», в мистических сценах поэмы «Три свидания» и др. Действи­тельно, первый «земной» план значений таких символов, как «семигранный венец» 2 или таких символических МОТИВОВ, как сочетание «белой лилии . с алою розой» или голубки с «древ­ним змеем» («Песнь офитов»)3, смыкание «золотой цени»4,— полностью условен. (Впрочем, он зачастую восходит к мифу. Тогда перед нами мифологемы.) В любом случае, однако, такие символы — знаки духовных сущностей, по сути дела, не име­ющие никаких «жизненных», бытовых адекватов. Многознач­ность такого символа вся относится к миру мистических идей.

Блоковсквие «Стихи о Прекрасной Даме» во многом восхо­дят и к «мифам» соловьевского мировосприятия, и к его лири­ческому мировидению. Неудивительно, что и принципы символообразования, и значения символов у Блока и у Вл. Соло­вьева глубоко родственны. Это не помешало Блоку создать произведение ярчайшей оригинальности, по сути не имеющее в русской литературе прямых литературных истоков .

У Блока, как и у Вл. Соловьева, в основе поэтическою мировидения лежит мифопоэтическая картина мира. Лирический repoй цикла — земной человек, живущий среди «народов шумных», по всей душой устремленный ввысь, к звездам и к «голосам миров иных», среди которых ему открывается «высокое»—является «Ты»: Прекрасная Дама, Дева-Заря-Купина, «царица чистоты» (ближайшим образом напоминающая соловьевскую «Душу Мира», а также «Wectsc-ele» Шеллинга). Только любовь «Ты» способна дать лириче­скому герою полноту счастья. Гимны в честь Прекрасной Дамы и сложные, драматические перипетии взаимоотношений лири­ческого героя и Дамы составляют основное содержание цикла.

Хотя для Блока главный эмоциональный комплекс — лириче­ский, однако содержание цикла может быть истолковано и в мистическом плане (приобщение личности духовной субстан­ции бытия), и в мистико-утопическом (ожидание всеобщего обновления мира, когда «небо вернется к земле) и в ряде других, строго говоря, не могущих (как и полагается ми­фу) быть до конца перечисленными.

Эта многоплановость целого определяет и многозначность каждого образа цикла. Ведь в отличие от лирики Вл. Соловье­ва стихотворения здесь, хотя и сохраняют полную автономность как самостоятельные лирические произведения, вместе с тем являются всегда мастью целого. На поверхностном, «фабуль­ном» уровне это целое весьма близко к «лирическому дневни­ку» (не случайно Блок датирует все тексты цикла и распола­гает их в строго хронологическом порядке) на глублнно-сюжетном уровне это же целое связано с реализацией-нереализацией описанного выше и связанного с Вл. Соловьевым «исход­ного мифа». Связь каждого стихотворения с общей темой «Стихов о Прекрасной Даме» позволяет истолковывать лири­ческую непосредственноть и сиюминутность КОЛЛИЗИЙ любого текста как антипод единого сюжета. Она же определяет и значение каждого образа как символа. «Я», «Ты» (Прекрасная Дама), постоянно ожидаемая мистическая Встреча героев, лю­бые детали их окружения (природа, город) или их психологическне состояния — все это одновременно и знаки скольщих сквозь земное мистических сущностей.

Статьи по теме:

Концепция положительного героя в романе Тургенева «Дым»
В романе «Дым» отражен глубокий пессимизм Тургенева, выросший в ту самую эпоху, когда большая часть общества жила теми или иными надеждами. Исток этого пессимизма — разочарование личности в «мире всеобщего». Дымом, чем-то обманчивым и нер ...

Лафонтен (1621–1695)
Жанр басни древен, как мир, и общечеловечен. В Древней Греции существовал Эзоп, в Древнем Риме – Федр, в Индии – автор «Панчатантры». Во Франции басня возникла в XVII столетии, в эпоху владычества классицизма. И не удивительно: в самом жа ...

Лермонтовская тема в романе Гончарова «Обрыв»
На первый взгляд может показаться, что лермонтовская строчка («Свою Тамару не брани…») звучит в романе «Обрыв» случайно, ситуативно. В сцене соблазнения Райского Ульяной Козловой последняя цитирует лермонтовского «Демона»: «Оставь угрозы, ...