Н.В.Гоголь, Ф. Достоевский в творческом сознании Блока

Страница 4

Однако и динамика города — одна из форм его «обмана». Это не то исполненное смысла и поэзии движение к цели, которое будет воспето Гоголем в образе тройки и сыграет важнейшую роль в творчестве Блока 1906—08 гг. Это движение к псевдоцели, к обманной цели: «В это время чувствуется какая-то цель или лучше что-то похожее на цель. Шаги всех уско­ряются» [3, 15].

На безысходные обманы

Душа напрасно понеслась [2, 204].

Недостижимая цель безумного «бега» городской жизни также рисуется в сходных тонах. У Гоголя это — или страсть, погоня за женщиной, обманным видением красоты и чистоты («Невский проспект»), или погоня за деньгами («Портрет») и чинами («Нос», «Записки сумасшедшего»). Последняя из этих тем Блока пока не интересует (она возникнет позже, в «Страшном мире», и тоже в контексте, близком к гоголевскому:

Но надо, надо в общество втираться,

Скрывая для карьеры лязг костей . [ 3, 36]

Сходные характеристики города дополняются и сходством обитателей «гоголевского» и «блоковского» Петербурга. Герои и «Петербургских повестей», и «Города» отчетливо делятся на две группы: на жертв зла и его носителей. Жертвы городской жизни у Гоголя также бывают, грубо говоря, двух типов: один из них вошел в критическую, научную (а отчасти и художе­ственную) литературу под именем «маленького человек;!», вто­рой — «мечтателя». Полного разграничения их ни у Гоголя, ни у его последователей нет («маленький человек» может быть и «мечтателем», как это чаще всего бывает, например, у раннего Достоевского). Однако речь идет все-таки о разных вариантах одного социального явления. «Мечтатель», как правило, — бед­ный интеллигент, и несправедливость среды по отношению к нему проявляется как нанесение духовного ущерба — утрата веры в мир и в людей (Пискарев). «Маленький человек» лишен признака интеллигентности (хотя отнюдь не лишен духов­ности!), и несправедливость среды проявляется здесь как нане­сение материальною ущерба (Акакий Акакиевич), впрочем, как и в первом случае, связанного, прежде всего, с чувством уни­женного человеческого достоинства.

Оба эти типа представлены и в «Городе». «Маленький чело­век» нарисован в тонах, типологически близких Гоголю (бед­ность, страдание от униженности). Однако сходство здесь иногда бывает слишком общим, восходящим, по сути, ко всей традиции русского реализма XIX в. или, по крайней мере, к линии «Гоголь - Достоевский» (например, типичный и для «Петербургских повестей», и для «Бедных людей» образ бед­няка, работающего ночью при скудном свете:

О, если б не было в окнах

Светов мерцающих!

Штор и пунцовых цветочков!

Лиц, наклоненных над скудной работой! —2, 162).

Что касается образа «мечтателя», то роль его в блоковском цикле огромна, а генетическая связь с гоголевским творчеством безусловна.

Персонажи, рисуемые как носители зла (и в этом смысле совпадающие по функции с «окружением», средой), у Блока еще ближе к традиции «Петербургских повестей». Как и у Гоголя, здесь также могут быть выделены пошляки (пассивные носи­тели зла, изображаемые в тонах иронических) и герои «инфер­нального типа». Гоголевскому Пирогову, в смысле общей кон­цепции характера, у Блока соответствуют «испытанные остря­ки», которые, «заламывая котелки, Среди канав гуляют с дама­ми» (2, 185). Правда, Блок (в известной мере, под влиянием Достоевского) еще больше разрушает грань между этими двумя разновидностями персонажей: образ «пошлости таинственной» (2, 188) утверждает, что самое обыденное (пошлое) и есть самое странное, аномальное, то есть — для периода «Города» — самое мистически-непознаваемое и страшное. Но все же и для Блока .сохраняется гоголевское отличие Пирогова от ростовщика из «Портрета». «Пироговы» окружены бытом, вещами:

.Углами торчала мебель, валялись окурки, бумажки,

Всех ужасней в комнате был красный комод [2, 139].

Сами они по-гоголевски неотличимы от вещей: «Над грудой рюмок, дам, старух» [2, 180]. Их характеристики — само­довольство («испытанные остряки») и скука («они скучали и не жили», «над скукой их обедов чинных» — 2, 180; Тон их изображения хотя и не так последовательно-ироничен, как у Гоголя, однако, включает в себя элементы иронии или сатиры («Сытые»). От Гоголя идет и представление о пошлом мире как предельно неярком, лишенном примет, сером Персонажи «инфернального типа»: Змей и Петр («Петр»), «пьяный красный карлик» («Обман»), «карлик» («В кабаках, в переулках, в извивах .»), «оборотень» («Иду — и все мимо­летно .»), «Третий» («Легенда»), Невидимка из одноименного стихотворения и др. — ближе всего к рассматриваемой тради­ции. И сама мысль о «дьявольской» (противопоставленной чело­веческой норме) природе зла, и ее художественная реализация прямо ведут (по крайней мере, в. русской культуре) именно к Гоголю.

Статьи по теме:

Гончаров Иван Александрович (1812-1891). "Чтение было моей школой..."
И. А. Гончаров родился в купеческой семье. Первоначальное образование он получил в частном пансионе, где выучил французский и немецкий языки, перечитал все доступные книги, "невообразимую смесь . почти выученную наизусть". В 18 ...

Альба
Альба (утренняя заря) — строфическая песня, рисующая расставание влюбленных утром, после тайного свидания; связана со свадебным фольклором и свадебными народными обрядами. Часто альба получает форму диалога возлюбленных, монолога сторожа ...

Мировое признание. Память
В бывшей усадьбе «Ясная поляна» расположен музей, посвящённый жизни и творчеству Льва Николаевича Толстого. А также музей и экспозиция «Железная дорога Льва Толстого» на ж/д станции Козлова Засека (МЖД), находящейся на территории Централь ...