Романтические традиции Жуковского в раннем творчестве А.БлокаСтраница 3
Понятно, что таких не удовлетворяющих поэта в первой редакции стихотворений было немало в юношеской лирике. Фигурально выражаясь, их можно назвать заявками на будущее. Так, из беспомощного «Не презирайте, бога ради» впоследствии возник шедевр «Друзьям» («Друг другу мы тайно враждебны»). Вот для сравнения сопоставимые строфы:
Не презирайте, бога ради,
Меня за мысли и мечты,
Когда найдете их тетради
И пожелтевшие цветы.
Когда умру, прошу пас, дети,
Сложить к безжизненной груди
Останки жизни грустной эти
И c ними в гроб меня снести.
Когда-нибудь мои потомки,
Сажая вешние цветы,
Найдут в земле костей обломки
И песен желтые листы.
(23 января 1899 г.) (т. 1, с. 399)
Предатели в жизни и дружбе,
Пустых расточители слов,
Что делать! Мы путь расчищаем
Для наших далеких сынов!
Когда под забором в крапиве
Несчастные кости сгниют,
Какой-нибудь поздний историк
Напишет внушительный труд . .
Зарыться бы в свежем бурьяне,
Забыться бы сном навсегда!
Молчите, проклятые книги!
Я вас не писал никогда!
(24 июля 1908 г.) (т. 3, с. 125, 126)
Такую же метаморфозу претерпело невыразительное стихотворение «Усни, пока для новой жизни .» (т. 1, с. 407), ставшее подлинной жемчужиной в лирике поэта «О нет! не расколдуешь сердца ты» (т. 3, с. 147). А мелодраматическое «Как душно мне! Открой окно .» (т. 1, с. 430) отозвалось в поздних циклах потрясающим по глубине раскрытия трагизма жизни «Миры летят. Года летят. Пустая .» (т. 3, с. 41).
Со своей стороны, отметим, что сама по себе идея повтора, видимо, не является открытием новой поэзии. Просто этот прием становится заметным и выразительным элементом стиля. Но в более обобщенном виде самоповтор различим и в творчестве авторов более ранних эпох. Надо полагать, в романтической поэзии по причине некоего преднамеренного сужения тематики и в силу этого поэтических изобразительно-выразительных средств повторы вообще неизбежны. Так, у того же Жуковского мы без труда найдем сквозные образы — луны, песни, тумана и т. д. Один только любимый «уголок поэта» в двух томах его лирики возникает не менее десяти раз. Почти шаблонными (уже у Жуковского, а после него и тем более) воспринимаются вариации на тему «верную руку— на долгую разлуку». И, наконец, взятый едва ли не наугад отрывок из послания «К княгине А. Ю. Оболенской» можно считать не просто самоповтором, но рефреном всей поэзии Жуковского. Образы и интонации безошибочно маркируются; кстати, слова в тексте выделены самим поэтом как повторяющийся смысловой знак, что делается им неоднократно.
Как сон воздушный, мне предстала
На утре дней моих она.
И вместе с утром дней пропала
Воздушной прелестию сна.
Но от всего, что после было,
Что невозвратно истребило
Стремленье невозвратных лет,
Ее, как лучший ЖИЗНИ цвет,
Воспоминанье отделило .
.Нашлось иль нет земное счастье —
Но милое минувших дней
(На ясном утре упованья
Нас веселившая звезда)
Милейшим будет завсегда
Сокровищем воспоминанья.(т.1, 243)
Как видим, и в этом Блок в известном смысле шел вслед за Жуковским, но шел вполне самостоятельно.
В отечественном литературоведении начиная с Белинского и до наших дней за Жуковским прочно укрепилась характеристика поэта печали и утрат, поэта — певца одиночества и скоротечности земных радостей, что, безусловно, справедливо в плане осмысления идейно-содержательной и эмоциональной сторон его творчества. Но этого оказывается мало для правильного понимания значения Жуковского в литературе, для понимания характера его влияния на других поэтов, в их числе на Блока, то есть того, что мы и называем традициями Жуковского.
В самом общем виде Жуковского нужно назвать поэтом рефлексии. Привлекательны не печаль, страдание или тем более смерть сами по себе. Привлекательны сила мысли и чувства страдающего героя. Герой рефлектирующий кажется более глубоким, более знающим жизнь, более значительным, чем герой, в характере которого действие преобладает над мыслью. Можно даже сказать, что рефлексия делает героя более благородным. А печаль и страдание уже как бы усугубляют все эти качества. Жуковский первым явил такого героя. Черты его героя мы узнаем и в «лишнем человеке» Пушкина и Лермонтова, и в героях Тургенева, Толстого, Достоевского, и в лирике Баратынского, Тютчева.
Взгляд Фета на искусство, которое в его представлении есть путь постижения прекрасного. Мысль о том, что красота — единственная цель искусства вообще и поэзии в частности неоднократно высказывалась Фетом. «Дайте нам прежде всего в поэте его зоркость в отношении к красоте, а остальное на заднем плане»24,— варьирует он один и тот же тезис о главенствующем положении красоты в искусстве в статье «О стихотворениях Ф. Тютчева», на которую мы ссылались выше. Известны его неоднократные попытки оспорить стремление И. С. Тургенева наполнить свое творчество отзвуками общественной борьбы, ставить проблемы, выдвинутые современностью. Красота, относимая поэтом к категории вечных ценностей, открываясь художнику, озаряет его жизнь священным огнем, наполняет ее глубоким смыслом, так как дает возможность приблизиться к возвышенному, вырваться из плена земной неприглядной повседневности. В фетовской концепции красоты, побеждающей время, вся она обращена к вечности, так как «в грядущем цвету;- все права красоты» («Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок .»):
Статьи по теме:
Изгой
В середине 60-х годов, когда на обсуждение темы репрессий был наложен официальный запрет, власть начинает рассматривать Солженицына как опасного противника. В сентябре 1965 года у одного из друзей писателя, хранившего его рукописи, был ус ...
Язык лирики, особенности стиха
Устная и письменная речь Елены Александровны представляется литературоведам образцовой. Разливы этой речи во всех ее тонах, во всех полутонах звука и цвета доставляют истинное удовольствие. После речевой мешанины, языковых коктейлей, посл ...
Переводы стихотворений Пушкина К.Павловой
Французские переводы Пушкина, кроме Цветаевой, обогатила ещё одна переводчица- Каролина Павлова. Это удивительно одарённая поэтесса, писала почти с равным блеском на русском, немецком и французском языках. В 1839 году Павлова перевела на ...