Семейная хроника ФорсайтовСтраница 4
Голсуорси прежде всего интересно проследить изменение инстинкта собственности, — ведь он «так же неразрывно связан с окружающей средой, как сорт картофеля с почвой». Да и мог ли он не подвергнуться изменениям, когда страна перешла «от самодовольного и сдержанного провинциализма к еще более самодовольному, но значительно менее сдержанному империализму»?
В чем же инстинкт изменился? До известной степени он ослабел. На «форсайтской бирже», в доме младшего брата стариков Форсайтов, Тимоти, все еще встревоженно толкуют о том, что старый Джолион был похоронен не в семейном склепе в Хайгете, а в Робин-Хилле. И, подумать только, единственная замужняя сестра старых братьев Форсайтов Сьюзен Хэймен, которая «последовала за своим супругом в неслыханно раннем возрасте, всего семидесяти четырех лет . была подвергнута кремации». Тоже пренебрежение традициями! А бегство Ирэн из дома мужа, имевшего законное право на владение ею как благоприобретенным имуществом, было самым внушительным ударом по твердыне форсайтизма. Развивалось стремление к личной свободе и у среднего поколения Форсайтов, которые вовсе не заботятся о приумножении накопленных стариками капиталов и предпочитают их проживать. Пусть Сомса, который входит в гостиную сестры, поражает неподвижность человеческого бытия, воплощенная в неизменности убранства, — все тот же стиль Людовика XV. Это впечатление обманчиво. Все сдвинулось, течет, ускользает. Правда, когда сестру Сомса, Уинифрид, покидает муж, прихватив ее жемчуга, она, истинная Форсайт, воспринимает его уход как явление, относящееся скорее к области материально-денежной, нежели эмоциональной: теперь не надо платить долгов Монти, хотя все-таки жаль — «что-то ценное ушло из жизни». Но приезд блудного мужа она воспринимает не только как возвращение собственности, в ней пробуждается сострадание.
Однако, если ослабевает чувство собственности у Форсайтов, значит собственность под угрозой, и это острее всех понимает бездетный Соме. Это субъективное ощущение угрозы, которая неотвратимо нависает над личным достоянием Форсайтов, — словно тень общего упадка собственничества, омрачившая страну. Бегут не только жены и мужья, — и колонии подумывают о самоуправлении. «Страна катится в пропасть», — со страхом думает последний из старых Форсайтов, Джеймс, которого мучит видение грядущего разорения семьи. Образ обедневшей семьи неразрывно связан в его сознании с мыслью об империи, утратившей былую силу. Первые поражения в англо-бурской войне знаменательно ассоциируются у него с семейными неурядицами: «Уинифрид в суде на бракоразводном процессе, имя Форсайтов в газетах, комья земли, падающие на гроб Роджера; Вэл идет по стопам отца; жемчуга, за которые он заплатил и которых он больше не увидит; доход с капитала, понизившийся до четырех процентов; страна, разорившаяся в прах». Единственная надежда, семейный оплот — Соме. Он по-прежнему цепко держится за собственность, он прекрасно владеет лучшим оружием форсайтовской самозащиты: никогда не видеть себя таким, каким видят тебя другие. Отчасти в этом неумении видеть себя со стороны таится причина прежних неудач Сомса. Эта субъективная склонность к самообольщению, превратному мнению на свой счет так, однако, не вяжется с здравомыслящим, практичным форсайтизмом. Но может ли быть иначе, если вся страна, по мысли писателя, заражена какой-то странной недальновидностью, неспособностью видеть себя такой, как она есть, свои изъяны, ошибки и промахи. Так, в романе «В петле» Голсуорси вновь возвращается к одной из основных проблем своего творчества — лживой иллюзии в общественном масштабе; подобная иллюзия заставляет страну, вопреки справедливости и гуманизму, навязывать свой диктат колониям.
Кстати, той же проблемы — нежелания смотреть правде в глаза — касался Голсуорси и в своей статье 1916 года «Русский и англичанин»: « .для того чтобы победить или, скажем, создать себе иллюзию победы, надо на многое старательно закрывать глаза», — писал он. В статье Голсуорси касался этой проблемы, оценивая современный русский и английский роман и отмечая как достоинство русской литературы ее умение смотреть жизни в лицо, ее правдивость. А это умение считаться с действительностью, понимать направление действительной жизни есть одно из непреложных условии существования и человека, и общества. Собственники игнорируют факт исчерпанности их могущества, но их время подходит к концу — свидетельствует реалист Голсуорси, современник войн и революций, без утайки и недомолвок поведавший Форсайтам то, что ему кажется истиной века. Кончилась эра былого, казавшегося таким неистощимым, благополучия, страна вступила на новый путь развития, хотя « . нельзя сказать, что наша страна от этого сильно выиграет», — задумчиво сообщает своему сыну Джолли Джолион Форсайт. И прежде в значительной степени alter ego писателя, он теперь больше, чем когда-либо, выразитель его мыслей, чувств, отношения к действительности. (Характерная деталь: Джолиону в романе «В петле» столько же лот, сколько самому Голсуорси во время его создания.) «Он был одним из тех весьма редких либералов, которые не терпят ничего нового, едва только оно воплощается в жизнь», — так Голсуорси характеризует Джолиона, некогда бунтаря против общественной морали, теперь благополучного хозяина дома в Робин-Хилле, признанного художника. Но он ведь только «наполовину» художник. «Наполовину он Форсайт».
Статьи по теме:
Путь сквозь ад и прощание с поэзией
Завершением всего трех-четырехлетнего периода в жизни Рембо, когда онтворил поэтические произведения, отрицанием собственного "позднего"творчества и в то же время отрицанием символизма за десять лет до того, каксимволизм сложился ...
Гарвардская речь
В Вермонте Солженицын заканчивает третий том "Архипелага ГУЛаг" (1976 г). В публицистических статьях, написанных в изгнании, в речах и лекциях, произнесённых перед западной аудиторией, он критически осмысляет западные либеральны ...
Два взгляда на образ положительного героя в литературе 60- г.XIX в.. Рахметов как положительный герой
нового времени
Настоящего героя «нового» времени открыл Н. Г. Чернышевский в произведении с глубоко символическим названием «Что делать?». Появление в печати этого романа произвело в обществе эффект разорвавшейся бомбы. Рахметов стал первой фигурой прак ...