В изгнании (вермонтский затворник) строительство
новой жизниСтраница 1
С 1974 года Солженицын жил в ФРГ, потом в Швейцарии - в Цюрихе. Недолго прожив в Цюрихе, получив в Стокгольме Нобелевскую премию (декабрь 1975), он с семьёй (женой и тремя сыновьями) переезжает в США и поселяется в штате Вермонт, недалеко от города Кавендиш. Там он живёт практически отшельником и полностью посвящает себя литературному труду. В этом ему помогает вся его семья, организуя нечто вроде маленького издательства. Вот как описывает Солженицын начало вермонтской жизни в книге "Угодило зёрнышко промеж двух жерновов": 6x loading buffer protein loading buffer.
"Так уезжала наша семья из Швейцарии: оторваться от изводящих репортёров, ступающих след в след, но и - обмануть КГБ, не дать ему заметить нашего отъезда прежде времени и закидывать сеть в новое место, вдослед. А половинка нашего дома в Цюрихе была тесно обставлена пятью другими домами, всё напрогляд. И предстояло - вывезти все вещи, книги, коробки, отправляемые за океан. И ускользнуть самим с дюжиной чемоданов среди бела дня - так, чтобы это не было никем замечено как отъезд. Верная соседская пара - Гиги и Беата Штехелин, знали о нашем плане, они же взялись на долгое время и принимать почту за нас, чтоб оставалось незаметно. Да знал об отъезде штадтпрезидент Видмер, но частным образом, а не как глава города". "Мне предстояла процедура официального въезда в Штаты - не как туриста, а на жительство. Для этого полагалось вернуться в Цюрих и оттуда снова лететь.
Но любезностью американского консула в Цюрихе все необходимые документы в запечатанном пакете были высланы консулу в Монреале, и теперь я должен был совершить лишь небольшую поездку в автомобиле: получить их сам в Монреале, пересечь границу в назначенном месте - и там зарегистрировать право на "зелёную карточку" - удостоверение допущенного к жительству в Соединённых Штатах, а после пяти лет можно менять его на гражданство. (Ещё доживём ли? А доживём - так ещё будем ли брать?). А между тем в Швейцарии социалистический "Тагес Анцайгер" вышел с заголовком чуть ли не на полстраницы: "Семья Солженицыных бежала из Цюриха". И другие, рисовали карты: "Глубоко в Вермонте, за семью горами". Швейцария обиделась вся, целиком. Благополучные швейцарцы ощущали так: они приютили, защитили гибнущего изгнанника, они были добрыми хозяевами, а он гостеприимства не оценил, уехал неблагодарно, тайно. Рядовые швейцарцы были ко мне всегда хороши. А о том, что швейцарская полиция запретила мне на политику рот раскрывать, - не было известно; и что я уезжал не только от городской суеты, но и от шныряющих чекистов, тоже не объяснишь… ".
"В Пять Ручьёв я окончательно приехал в грозовой вечер, в канун 200-летия Соединённых Штатов, - страна начинала своё третье столетие, а я? - неизвестный период вермонтской жизни. А жить у себя я должен был пока скрытно, в отдельном малом домике, одаль от стройки - и подальше от стука-шума. Купленный деревянный дом - летний, и для маленькой семьи - мы вынуждены были расширять, а ещё отдельно строить кирпичный, с просторным подвалом, со многими комнатами, чтобы взяться хранить большие архивы - надёжно и протяжённо. И в том доме и для неохватной моей работы расставить несколько длинных столов (где расположатся, для лучшего разбора, сортировки, композиции, - по темам, по событиям, по лицам, потом по главам - все мои выписки, накопленные за годы, к ним сотни и тысячи мелких записей). И всё растущую библиотеку. Будущий просторный дом вознаградит меня за годы работы. Всегдашняя моя расплата за то, что занят одной только главной линией жизни - и ничем больше. Прудовый домик внизу под холмом - лёгкий, дощатый, и широким окном - на пруд. До пруда - дюжина шагов, и раннее утро начинается нырком в воду. Пруд накоплен из ручья, каменною плотинкой. Он густо обставлен - высоченными тополями, берёзами, клёнами, а весь склон в соснах и елях. Пруд - замкнутый овал, и внешнего мира вообще не видно, как нет его. Весь доступный пейзаж - только сменчивая окраска неба, облаков, да порой неохотная раскачка богатырских деревьев. А четыре скученных берёзы составляли как бы беседку, и между ними врыл я в землю стол на берёзовых ногах, там и сидел целыми днями. Дыши! Пиши! Да не был бы я самозатворником - если б задача меня не звала, не тянула. Для меня это и была самая естественная жизнь: устранить все помехи, или пренебречь ими, и работать".
Статьи по теме:
Почему повесть Чехова названа «Ионыч»?
Ответ:
Причинами духовного падения, то есть деградации, Дмитрия Старцева из произведения Чехова «Ионыч», является влияние среды, окружения и прожитых лет. Ведь, попадая в самую «лучшую» семью Туркиных, он «поражается» их интересами. Мать ...
Особенности творчества
Стихи Кутилова отличаются повышенной эмоциональностью, оценочностью даже на фоне произведений других омских поэтов, эмоциональный "градус" которых заметно выше некоторого "среднероссийского". Это проявляется, прежде вс ...
Каноны древнерусской агиографии
Принятие христианства на Руси обусловило подчинение не только религиозной, но и бытовой жизни людей христианской традиции, обычаю, новой обрядности, церемониалу или (по Д.СЛихачеву) этикету. Под литературным этикетом и литературным каноно ...