В изгнании (вермонтский затворник) строительство
новой жизниСтраница 1
С 1974 года Солженицын жил в ФРГ, потом в Швейцарии - в Цюрихе. Недолго прожив в Цюрихе, получив в Стокгольме Нобелевскую премию (декабрь 1975), он с семьёй (женой и тремя сыновьями) переезжает в США и поселяется в штате Вермонт, недалеко от города Кавендиш. Там он живёт практически отшельником и полностью посвящает себя литературному труду. В этом ему помогает вся его семья, организуя нечто вроде маленького издательства. Вот как описывает Солженицын начало вермонтской жизни в книге "Угодило зёрнышко промеж двух жерновов":
"Так уезжала наша семья из Швейцарии: оторваться от изводящих репортёров, ступающих след в след, но и - обмануть КГБ, не дать ему заметить нашего отъезда прежде времени и закидывать сеть в новое место, вдослед. А половинка нашего дома в Цюрихе была тесно обставлена пятью другими домами, всё напрогляд. И предстояло - вывезти все вещи, книги, коробки, отправляемые за океан. И ускользнуть самим с дюжиной чемоданов среди бела дня - так, чтобы это не было никем замечено как отъезд. Верная соседская пара - Гиги и Беата Штехелин, знали о нашем плане, они же взялись на долгое время и принимать почту за нас, чтоб оставалось незаметно. Да знал об отъезде штадтпрезидент Видмер, но частным образом, а не как глава города". "Мне предстояла процедура официального въезда в Штаты - не как туриста, а на жительство. Для этого полагалось вернуться в Цюрих и оттуда снова лететь.
Но любезностью американского консула в Цюрихе все необходимые документы в запечатанном пакете были высланы консулу в Монреале, и теперь я должен был совершить лишь небольшую поездку в автомобиле: получить их сам в Монреале, пересечь границу в назначенном месте - и там зарегистрировать право на "зелёную карточку" - удостоверение допущенного к жительству в Соединённых Штатах, а после пяти лет можно менять его на гражданство. (Ещё доживём ли? А доживём - так ещё будем ли брать?). А между тем в Швейцарии социалистический "Тагес Анцайгер" вышел с заголовком чуть ли не на полстраницы: "Семья Солженицыных бежала из Цюриха". И другие, рисовали карты: "Глубоко в Вермонте, за семью горами". Швейцария обиделась вся, целиком. Благополучные швейцарцы ощущали так: они приютили, защитили гибнущего изгнанника, они были добрыми хозяевами, а он гостеприимства не оценил, уехал неблагодарно, тайно. Рядовые швейцарцы были ко мне всегда хороши. А о том, что швейцарская полиция запретила мне на политику рот раскрывать, - не было известно; и что я уезжал не только от городской суеты, но и от шныряющих чекистов, тоже не объяснишь… ".
"В Пять Ручьёв я окончательно приехал в грозовой вечер, в канун 200-летия Соединённых Штатов, - страна начинала своё третье столетие, а я? - неизвестный период вермонтской жизни. А жить у себя я должен был пока скрытно, в отдельном малом домике, одаль от стройки - и подальше от стука-шума. Купленный деревянный дом - летний, и для маленькой семьи - мы вынуждены были расширять, а ещё отдельно строить кирпичный, с просторным подвалом, со многими комнатами, чтобы взяться хранить большие архивы - надёжно и протяжённо. И в том доме и для неохватной моей работы расставить несколько длинных столов (где расположатся, для лучшего разбора, сортировки, композиции, - по темам, по событиям, по лицам, потом по главам - все мои выписки, накопленные за годы, к ним сотни и тысячи мелких записей). И всё растущую библиотеку. Будущий просторный дом вознаградит меня за годы работы. Всегдашняя моя расплата за то, что занят одной только главной линией жизни - и ничем больше. Прудовый домик внизу под холмом - лёгкий, дощатый, и широким окном - на пруд. До пруда - дюжина шагов, и раннее утро начинается нырком в воду. Пруд накоплен из ручья, каменною плотинкой. Он густо обставлен - высоченными тополями, берёзами, клёнами, а весь склон в соснах и елях. Пруд - замкнутый овал, и внешнего мира вообще не видно, как нет его. Весь доступный пейзаж - только сменчивая окраска неба, облаков, да порой неохотная раскачка богатырских деревьев. А четыре скученных берёзы составляли как бы беседку, и между ними врыл я в землю стол на берёзовых ногах, там и сидел целыми днями. Дыши! Пиши! Да не был бы я самозатворником - если б задача меня не звала, не тянула. Для меня это и была самая естественная жизнь: устранить все помехи, или пренебречь ими, и работать".
Статьи по теме:
Творческие искания М. Волошина
В стихотворении Волошина «Сквозь сеть алмазную .» (1904) , обращенном к М. Сабашниковой, есть строки, которые могут быть красноречивым эпиграфом ко всему творчеству поэта-художника:
Все видеть, все понять, все знать, все пережить,
Все ф ...
Фотографии Виктора Пелевина
...
Александрийская эпоха
Глубокие перемены, произошедшие во всем греческом мире со смертью Александра Македонского (323 до н.э.), отразились и в литературе. Связь гражданина с жизнью полиса ослабела, и в искусстве, литературе, философии возобладала тенденция к ин ...