Из мещанского засилья - на волю

Рембо стал великим поэтом тяжелой ценой. Еще до рождения ему былауготована несчастная жизнь. Он был плодом несчастливого до нелепости брака.Его отец, кадровый пехотный офицер, капитан Фредерик Рембо, видимо, изкорысти женился на Витали Кюиф, на девушке из зажиточной крестьянской семьи,в свою очередь вышедшей замуж за офицера из тщеславия, "для фасона". СемьяКюиф имела дом в Шарлевиле и землю поблизости, под городом Вузье. Хотя вбраке родилось пятеро детей, четверо из которых выжили, отец, гуляка инепоседа, никогда, даже после отставки, не жил дома, и дети его почти незнали. Мать, некрасивая и уязвленная перед соседями в своем обманутомпренебрежением мужа тщеславии, сосредоточила энергию на деспотическомвоспитании детей и управлении домом. Отца поэт никогда не упоминал, хотя,возможно, ненавидел его меньше, чем свою мать. Жан-Никола-Артюр Рембо родился 20 октября 1854 г., а умер 10 ноября1891 г. в Марселе. Родился Артюр Рембо в захолустном провинциальном городке Шарлевиле,расположенном в департаменте Арденн, близ бельгийской границы. С детствабудущий поэт попал в классически буржуазный микромир, карикатурномоделировавший общество Второй империи. Все в доме было подчинено престижу иукреплению и так порядочного достатка семьи. Бережливость и степенность былипервыми добродетелями в глазах матери, и она насаждала их с суровымупорством и прямолинейностью. Поведение детей было строго регламентировано:когда мать ходила с ними в церковь, на прогулку или на рынок, то они должныбыли идти попарно, впереди сестры Витали и Изабель, за ними братья Фредерики Артюр; независимо от погоды полагалось брать с собой зонтики; шествиезамыкала госпожа Рембо. Эти образцовые прогулки были посмешищем даже вглазах шарлевильских мещан. Малейшие шалости детей влекли за собой нечтовроде домашнего ареста с сидением на хлебе и воде. Даже в семнадцать летАртюр не мог надеяться получить от матери несколько су на мелкие расходы.Созданная в доме гнетущая атмосфера оказала особенно глубокое влияние напоэта-подростка, сделав его угрюмым, замкнутым и невыносимо раздражительным. Вначале мать возлагала большие надежды именно на Артюра. Ребенком онбыл послушен, набожен, прилежен и блестяще занимался. Его успехи в коллежебыли поразительны: он был первым учеником почти по всем предметам,переводился, минуя очередной класс, стяжал все поощрения и награды.Исключительные способности Артюра Рембо и редкостная, Овидиева легкость, скоторой он импровизировал латинские стихи, сражали учителей; особенно увлекон молодого преподавателя Жоржа Изамбара. Изамбар занимался с Артюром всвободное время; он привил ему вкус к новой французской литературе и поощрилего опыты писать стихи и на французском языке. Чаяния матери, надеявшейся вырастить из Артюра своего продолжателя, несбылись. Домашний деспотизм будил протест в его душе, чтение приключенческихкниг, а затем романтических постов и писатетелей-реалистов поддерживало эточувство, блестящие успехи наполняли гордой уверенностью в своих силах. Госпожа Рембо не замечала, как в душе сына накоплялось недовольство иотвращение к ней, к насаждаемой ею и окружавшей его пошлости. Ремборассказал об этой взаимонепроницаемости и о волновавших его чувствах встихотворении "Семилетние поэты". Артюр тянулся к обездоленным детям бедняков, а мать возмущала его"позорная жалость". Он догадывался о ее бездушии и с детских лет сотвращением читал ложь и черствое себялюбие в голубых глазах матери.Семейный мирок служил ему школой жизни. Поэт-дитя полюбил уединенныемечтания, в которых ему мерещились далекие страны с благодатным климатом,где сияет свобода. А в довершение уже тогда: Он бога не любил, любил людей, что были Одеты в блузы и черны, когда домой С работы шли . Ниже в книге, в комментарии, сопровождающем каждое стихотворение, шагза шагом прослеживается поэтический путь Рембо. Как раз несколько первыхотроческих стихов были напечатаны в журналах, а затем с мая 1870 г., т. е. спятнадцати с половиной лет, поэт был умерщвлен для публики. С его ведомабольше ни одно стихотворение (кроме стихотворения "Вороны", 1872) в годыпоэтической жизни Рембо не печаталось. Он издал свое "завещание" "Одно летов аду", но ни один экземпляр книги не был продан: ни один! А пока, в течение 1870 г., постепенно происходило перемещение центратворчества юного поэта с написанных под влиянием парнасцев стихов своегорода "пантеистического цикла" к стихам "цикла обличительного", становившимсявсе более социально насыщенными, а после начала франко-прусской войны прямонаправленными против Второй империи. Первым поэтом, на суд которого решил послать свои опыты юный Рембо, былТеодор де Банвилль. " .Я люблю, - писал Артюр в сопроводительном письмеБанвиллю 24 мая 1870 г., - всех поэтов, всех парнасцев, потому что поэт -это парнасец, влюбленный в идеальную красоту . Я простодушно люблю в васпотомка Ронсара, брата наших учителей 1830 года, подлинного романтика,подлинного поэта. Через два года, через год, может быть, я буду в Париже . Я будупарнасцем. Я клянусь, Дорогой Учитель, всегда обожать двух богинь: Музу иСвободу". Несмотря на эти заварения", можно сказать, что Рембо обходился споэтами-предшественниками так же, как варвары с античными зданиями, ломавшиеих на камень для своих построек. В этом аспекте уже "Подарки сирот"моделировали будущую манеру Рембо - гения "варварского" по отношению кпредшествующим традициям, который не столько развивал, сколько безжалостноломал их, создавая, как и Лотреамон, принципиально хаотическую поэтику, гдена смену образам нередко шел аморфный поэтический "текст" - нечтобезобразное, а по понятиям старших современников, и безобразное. "Текст"воздействовал не только испытанным оружием поэзии - сочетанием прямого иметафорического смыслов, но отчасти и замещением прямого смысла пугающейфрагментарной метафоричностью, которая обостряла чувство невозможностипрямого истолкования и сеяла растерянность у читателя. Банвиллю Рембо отправил вполне зрелые, но по системе образности в общемтрадиционные стихотворения. Особенно это касается стихотворения "Солнце иплоть", меньше - "Предчувствия". Первое из них посвящено Афродите. Вначалепоэт дал ему заглавие "Верую в единую" ("Credo in unam"), пародирующеепервые слова христианского символа веры ("Верую во единого Бога Отца,Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым "). Следуяпарнасским поэтам - "языческой школе", - Рембо уже на шестнадцатом годужизни обвиняет в упадке человечества христианскую религию. Он объявляет, чтопоклоняется Афродите, и скорбит, что прошли счастливые времена, когда любовьцарила на земле. Стихотворение динамично {См.: Ruchon F. A. Rimbaud, sa vie, sonoeuvre . Paris, 1929, p. 126-127. Движению, становлению как характернойчерте поэтических структур Рембо большое значение придавали А. Бретон идругие сюрреалисты. См. также кн.: Bonnufoy I. Rimbaud par lui-meme. Paris,1961.} и проникнуто восторженным пантеизмом. Рембо обращается не к статуе,как это делал Леконт ле Лиль в знаменитом стихотворении "Венера Милосская",но к самой богине, к извечной Афродите, матери богов и людей, котораясимволизирует все живое в природе. В небольшом стихотворении "Предчувствие", в непередаваемой наивностикоторого не заметно следов влияния Парнаса, сквозит оригинальность поэта иего отроческая свежесть. Несмотря на довольно очевидную связь сбодлеровскими темами, Рембо уже находит свой голос: его стихотворения еще вбольшей степени преодолевают разрыв между книжной и устной речью и внешнепроще, чем стихи Бодлера. Однако у Рембо, развивающегося в этом направлениивслед за Верленом или параллельно с ним, подобная сразу подкупающая "детскаянаивная простота" через каких-либо полтора года обернется такойхаотически-инкогерентной "непосредственностью" текста, которая воздвигнетперед читателем трудности высшего порядка. При чтении стихотворения сразу жебросается в глаза глубокая искренность и жизненность: "высокий коэффициентпередачи жизни", как выразился Марсель Кулон, способность следовать малейшимдвижениям души, которая, по словам этого критика, делает Рембо"непревзойденным поэтом" {Couiou M. Le Probleme de Rimbaud. Nimes, 1923, p.134-135.}. Юный Рембо уже в 1870 г. прислушивался к самым новым веяниям в поэзии.Его соученик и друг Эрнест Делаэ вспоминал, как осенью 1870 г. Рембо сувлечением декламировал стихи Малларме; когда сверстники Рембо восторгалисьромантиками, он осваивал новейшую поэзию {См.: Delaltaye E. Souvenirsfamiliers a propos de Rimbaud. Paris, 1925, p. 76, 41-42.}. 25 августа 1870г. Рембо писал из Шарлевиля Изамбару: "Я прочел "Галантные празднества" ПоляВерлена . Это весьма странно, весьма причудливо, но, право, прелестно. Иногда большие вольности, например: Et la tigresse epou // vantable d'Hyrcanie - таков один из стихов этой книги. Приобретите, я советую вам, "Песньчистой любви", томик стихотворений того же поэта: он недавно вышел уЛемерра. Я не читал его: сюда ничего не доходит". В мае 1871 г. Рембо причислил Верлена к числу поэтов-ясновидцев, вкоторых видел учителей и предшественников. Влияние версификации иимпрессионистической манеры стихов Верлена наряду с сюжетным воздействиемпарнасца Лапрада заметно в стихотворении Рембо начала 1871 г. "ГоловаФавна". Поэтическое развитие Рембо идет стремительно. Это сразу видно в такихвещах, как "Офелия" или лжеидиллия "Ответы Нины" ("Что удерживает Нину?"). Со стихотворением "Офелия" читатель вступает в круг произведений,обнаруживающих гениальность юного поэта. Рембо в общем придерживаетсяшекспировского описания ("Гамлет", в частности акт IV, сц. 7 и 5) ихарактерной для XIX в. интерпретации гибели Офелии, отображенной в живописи(обычно критики ссылаются на известную картину английского прерафаэлитаДжона Эверетта Милле, или Миллейса, 1829-1896); отмечают и связь смимолетной поэтической зарисовкой Офелии в стихотворении Ванвилля "Млечныйпуть" (сб. "Кариатиды"). Однако Рембо в основных образных линиях оригиналени как бы уже нащупывает структурно-тематические линии "Пьяного корабля". Центральный образ глубоко символичен: героиня - это не совсемшекспировская Офелия, а некая вечная Офелия, которая волей судеб воспарилавыше своих возможностей и погибает от бесконечности развернутых перед нейГамлетом, открывавшихся ей в страданиях перспектив: "Свобода! Взлет!Любовь!". Как дети, поэт склонен называть себя в третьем лице. Он вторгается всвое стихотворение как персонаж, как носитель истины, между тем эта роль ужебыла отдана Офелии; возникает свойственная позже Рембо раздвоенность, когдатекст имеет не один центр, а два фокуса, как эллипс, и трудно утверждать,какой из фокусов можно и должно называть истинным центром. Некий символический и некий живописный уровни стихотворения одинаковобогаты, даже, возможно, взаимоисключающе богаты. Отсюда чарующее и труднопостижимое богатство описания, будто бы могущего, как полотна Гогена,восприниматься с поэтическим восторгон и "само по себе", без размышления надего символикой. Действие стихотворения "Ответы Нины" отнесено к настоящему, но будтоотвечает строгому определению идиллии у Шиллера - как изображения человека"в состоянии невинности, то есть в состоянии гармонии и мира с самим собой,равно как и с внешним миром" {Шиллер Фр. О наивной и сентиментальной поэзии:Статьи по эстетике, М.; Л., 1935, с. 366.}. Реплика девушки нарушаетидиллию. Нина вкладывала в свои слова, быть может, только соображение, чтоначинать следует с "регистрации брака" и с "житейского устройства", но словаее предполагают весьма мещански-бюрократическое представление о счастье, ибоони противостоят идиллии юноши, в которой уже содержалась тема налаженногобыта. Рембо был, как выражались у нас в 20-е - начале 30-х годов, "продуктом"общественных условий Второй империи, государства для классических буржуазныхвремен XIX в. исключительного в том смысле, что оно предварило идеюфюрерства и тенденцию к гипертрофии бюрократизма в XX в. Рембо едва ли непервым уловил символику "бюро". Ж. Жангу и С. Бернар отмечали, что "бюро"как символ конформизма и урезывания свободы фигурирует также встихотворениях "За музыкой" и "Сидящие". В стихотворении "За музыкой", хотя в совершенно другой пропорции и сизменениями, даны те же противостоящие начала, что в "Ответах Нины", ноидиллия перенесена в более тривиальный план, а антибуржуазная тема богаторазвернута по сравнению с краткой репликой Нины. Идея "бюро" подхвачена и прямо. В десятом стихе: "Пришли чиновники ижирные их дамы" - в подлиннике "чиновники" обозначены словом "les .bureaux", где "бюро" - и метафора слова "бюрократы", и его сокращение, как"кино" от "кинематограф" или "метро" от "метрополитен". В 1870 г. Рембо все острее ощущал, что представляла собой Втораяимперия, гнусность которой стала особенно очевидна во время франко-прусскойвойны. Напомним, что Маркс писал, что под господством Второй империи"начался период небывалой промышленной активности, оргия биржевойспекуляции, финансового мошенничества, авантюризма акционерных компаний, авсе этo повело к быстрой централизации капитала путем экспроприации среднегокласса и к расширению пропасти между классом капиталистов и рабочим классом.Вся мерзость капиталистического строя, внутренние тенденции которогополучили полный простор, беспрепятственно выступила наружу. И в то же самоевремя - оргия утопающего в роскоши распутства, блеск разврата, бесовскийшабаш всех низменных страстей "высших классов". Эта последняя формаправительственной власти была вместе с тем ее наиболее проституированнойформой, бесстыдным грабежом государственных средств бандой авантюристов,рассадником огромных государственных долгов, венцом растленности,искусственной жизнью, полной лживого притворства. Правительственная властьсо всей ее мишурой, покрывающей ее сверху донизу, погрузилась в грязь. ШтыкиПруссии, которая сама жаждала перенести европейский центр этого режимазолота, крови и грязи из Парижа в Берлин, обнажили полную гнилость самойгосударственной машины и гниение всего того общественного организма, которыйпроцветал при этом режиме" {Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 17, с.600-601.}. Возмущение нарастало повсюду. В шарлевильский коллеж тоже прониклиреволюционные настроения. Республиканцами стали многие преподаватели, в томчисле Изамбар. Среди учеников считалось славным делом сходить в ближайшуюбельгийскую деревню, чтобы прочитать и выучить какой-нибудь запрещенный воФранции политический памфлет. Рембо писал в школьном сочинении по истории:"Дантон, Сен-Жюст, Кутон, Робеспьер, молодое поколение ждет вас! "{Valahaye E, Op. cit., p. 43.}. Важное место в творчестве Рембо заняли составляющие особую группуполитические стихи. "Кузнец" (1870) - крайний у Рембо пример стихотворения, выдержанного вдухе больших описательных и картинных речей. По своему характеру ипостроению оно продолжает традицию социально насыщенных исторических картинГюго в его стихотворных книгах "Легенда веков" и "Возмездия", из которыхРембо черпал материалы для отдельных стихов Но стиль Рембо отличен отстиля Гюго: наблюдается демократизирующее снижение образов и слога, котороекак бы призвано было отграничить стихи Рембо от мещанской буржуазнойкультуры. Он сознательно переиначил события Французской революции и далгерою более "пролетарскую" профессию - кузнец (исторически это был мясникЛежандр), поставив на всем протяжении своей краткой поэмы в центр не общиепроблемы бывшего третьего сословия, а новые проблемы сословия четвертого -рабочих, люмпенов, нищих, бедняков крестьян. В стихотворении можно прямоуказать место, где устами символического гиганта-кузнеца поэт говорит орабочем классе и будущем обществе (фрагмент "О, Обездоленные ."). В соответствии с невольно усвоенными романтиками, особенно Гюго,классицистическими заветами, стихотворение риторично. Довольно обширнаякартина построена как "речь" - le discours. Через год - в месяцы побед итрагедии Парижской коммуны - Рембо исполнился такого пафоса, который доконца выжигал холодность, таящуюся в унаследованной от Гюго дискурсивностипоэзии. К шовинистическому одушевлению и смехотворным военным упражненияможиревших шарлевильских мещан в начале франко-прусской войны Рембо отнесся ссарказмом и презрением. А когда пруссаки приблизились к Шарлевилю и дляобороны стали вырубать старые сады, окружавшие город, Рембо сказал своемуприятелю Эрнесту Делаэ, тосковавшему о срубленных деревьях: "- Есть другие старые деревья, которые надо срубить; есть другиевековые чащи, с милой привычкой к которым мы расстанемся. В ответ на недоуменное молчание приятеля он продолжал: - С самим этим обществом. По нему пройдут с топорами и заступами, егоукатают катками. Всякая выемка будет заполнена, всякий холм срыт, извилистыедороги станут прямыми, а ухабы на них будут выровнены. Состояния будутсглажены, а гордыни отдельных людей низвергнуты. Один человек более несможет сказать другому: Я могущественнее и богаче тебя. Горькая зависть итупое восхищение будут заменены мирным согласием, равенством и трудом всехдля всех" {Ibid., р. 51.}. Ненависть Рембо ко Второй империи прямо излились в гневныхстихотворениях. "Вы, павшие в боях .", "Ярость кесаря", "Уснувший вложбине". "Блестящая победа у Саарбрюкена .", с которыми тесно связанывещи, обличающие ханжество, церковь, даже религию, - "Возмездие Тартюфу","Зло". Два из этих вольных по форме "сонетов", или "четырнадцатистрочников"(в них не соблюдаются сквозные рифмы, которые в собственно сонете должныобъединять два катрена), "Возмездие Тартюфу" и "Зло", в остросатирическомплане и в применении к действительности Второй империи развиваютантицерковные темы: один - знаменитой комедии Мольера, другой -стихотворения "Отречение святого Петра" из "Цветов Зла" Бодлера. "Возмездие Тартюфу" характерно для группы резко антицерковныхстихотворений Рембо, к которым примыкает и сатирический рассказ в прозе"Сердце под сутаной". В "Возмездии Тартюфу" видно, как конкретизируется гротеск "Балаповешенных". Некто Злой это: Мольер, вообще поэт-сатирик, Гюго - автор"Возмездий", поэт - враг церкви как одной из опор режима Второй империи, самРембо. Выражение "потная кожа", наполовину заимствованное из мольеровскойхарактеристики Тартюфа (у Мольера, конечно, нет слова "потная"), типично дляобличительных стихотворений Рембо. Эстетика безобразного была важным элементом антибуржуазных тенденцийискусства времени Рембо, а самому Рембо безобразное было необходимо длясатирических стихотворений. Если б не традиция, то нужно было бы как этюдпомещать стихотворение "Венера Анадиомена" перед "Возмездием Тартюфу". Читатель может обратить внимание и на совсем другое: традиционноживопись безобразного была "ужасней" поэзии. Бодлер знал Босха и Гойю, но унего еще определенней, чем у них, безобразное гармонизировалось духовностьюцелого, одним из компонентов которого оно было. Рембо же в безжалостности игрубости превосходит живописцев своей эпохи - Дега и Тулуз-Лотрека. Это,пусть в печальном смысле, была новая страница в истории поэзии, отражавшаяэнергичнее, чем живопись, оттеснение с первого плана категории _прекрасного_на пороге XX в. Среди "сонетов" лета-осени 1870 г. можно найти и такие, которые прямобичуют Вторую империи), бичуют попытки создать ореол вокруг ничтожнойличности Наполеона III, дешевую фальшь официальной пропаганды, кощунственныессылки на традиции Великой революции и Первой империи. Клеймя Наполеона III,поэт заставляет прочувствовать трагедию, воочию увидеть солдат, павших внесправедливой войне, достигая выразительности, которая приводит на памятькартины "Севастопольских рассказов" Толстого {В таких "сонетах", как "Зло",к доминирующей теме осуждения войны и Второй империи прибавляется уже совторою стиха (с его упоминанием голубого пространства неба) характерная дляРембо тема нарушаемой войной слиянности человека с благостной и святойприродой (ср. стихотворение "Уснувший в ложбине"). Больше всего изображение бога поражает в стихотворении "Зло". Онопредставляется одним из взлетов антиклерикальных и антирелигиозныхнастроений Рембо. Стихотворение написано в духе традиций Бодлера, создавшегов "Отречении святого Петра" ("Цветы Зла", раздел "Мятеж", CXXVIII) образбога, равнодушного к страданиям людей и мукам самого Иисуса: "Он [Бог] какпресыщенный, упившийся тиран // Спокойно спит под шум проклятий и молений"(перевод В. Левика). Рембо пишет о боге, равнодушном к злу или даже, смеющемся по поводунесчастий сотен тысяч людей и пробуждающемся от оцепенения лишь при звонемедных денег, которые с верой несут матери солдат, бессмысленно ибезнаказанно убиваемых. Последние строфы введены в стихотворение таким образом, что нельзяисключить и совершенно иное толкование а именно: бог равнодушен кторжественному культу, которым его лицемерно окружают власть имущие, нослышит скорбную молитву несчастных.}. Разоблачительная поэзия не могла целиком удовлетворить гражданский пылРембо, и 29 августа 1870 г., сбыв полученные в награду за школьные успехикниги, он сбежал из дому и направился в Париж, горя желанием непосредственноучаствовать в свержении империи. Однако юноше не хватило денег для оплатыжелезнодорожного билета, и молодой бунтарь прямо с вокзала был препровожденв ныне снесенную тюрьму Мазас (на набережной у начала улицы Ледрю Роллен),которой привелось продолжать свои функции и при Коммуне, и при версальцах.Здесь Рембо встретил провозглашение республики (временем пребывания в тюрьмепоэт датировал антибонапартистский сонет "Вы, павшие в боях ."). Третьяреспублика со дня своего рождения не поощряла покушений на правособственности, пламенный Флураис был далеко, и Рембо после революции 4сентября пробыл в тюрьме до тех пор, пока Изамбар не вызволил его, уплатив13 франков, которые его ученик задолжал за билет. Рембо упросил Изамбаравзять его к себе в город Дуэ (департамент Нор, на крайнем севере Франции).Дни, проведенные у Изамбара, были светлым временем. Вера в счастливоебудущее не покидала Рембо, ему было хорошо вдали от матери. Однако, какнесовершеннолетнему, ему не удалось вступить в национальную гвардию. Надобыло возвращаться домой. Во избежание вмешательства полиции, на которомнастаивала мать, Изамбар отвез Артюра в Шарлевиль 27 сентября. Душа юного республиканца рвалась на свободу, и через десять дней Рембовновь сбежал, взяв на этот раз путь в Бельгию. Он шел пешком, подыскиваяслучайную работу, пытался устроиться журналистом, но потерпел неудачу, черезнесколько дней опять явился в Дуэ к Изамбару. Побеги, скитания и жизнь в Дуэ расширили кругозор поэта и одновременнонаполнили, несмотря на лишения и голодные дни, его сердце радостнымощущением ухода из шарлевильского мещанского мирка, ощущением свободы,заигравшим в светлой бытовой тональности и в предварившей позицию XX в.непринужденной разговорности стихотворений "В Зеленом Кабаре", "Плутовка","Богема". Из вещей этого круга Верлен особенно ценил стихотворение"Завороженные", в котором Рембо с усмешкой и проникновенностью зарисовал нечуждые самому поэту переживания голодных и продрогших детей, в восторгеприльнувших к окну хлебопекарни, свет которой кажется им каким-то райскимсиянием. "Нам никогда не приходилось встречать ни в какой литературе, -писал Верлен, - ничего такого чуть дикого и столь нежного, мило насмешливогои столь сердечного, и так добротно написанного, в таком искреннем звонкоммастерском порыве, как "Завороженные"" {Verlaine P, Oeuvres completes,Paris, 1911, vol, IV, p. 19.}. Поль Верлен и впоследствии, когда Рембовозмужал, сохранил способность чувствовать и ввосемнадцати-девятнадцатилетнем детине бывшего наивного отрока, а такоеумение видеть "во взрослом мужчине вчерашнего ребенка", согласно мудромустиху Поля Элюара, - один из признаков поэтического проникновения в жизнь. Счастливым дням "завороженного" конец вновь положила мать. 2 ноября1870 г. по ее требованию полицейский доставил беглеца домой. "Я подыхаю,разлагаюсь в пошлости, скверности, серости, - писал Рембо в день своеговозвращения, обещая Изамбару остаться. - Чего вы хотите? Я дико упрямлюсь вобожании свободной свободы . Я должен был уехать снова, сегодня же, я могсделать это; .я продал бы часы, и да здравствует свобода! - И вот яостался! Я остался! " {Р-54, р. 264.} Наступили тоскливые месяцы шарлевильского прозябания. Коллеж былзакрыт, к школьной премудрости не тянуло. Единственным спасением былагородская библиотека. Творчество поэта будто иссякло: с ноября по март онпочти ничего не писал. Правда, в месяцы депрессии и безмолвия он вынашивалядовитые буйные стихотворения, серия которых сразу вышла из-под его перавесной 1871 г. По отзвукам в творчестве Рембо и из свидетельств его друзей ясно, чтоот щемящей тоски и ощущения социального тупика Рембо спасался, запоем читаяредкие книги по оккультным наукам и магии (тут-то пригодилось свободноевладение латынью), но главным предметом читательского пыла Рембо сталасоциалистическая литература - Бабеф, Сен-Симон, Фурье, Мишле, Луи Блан,Прудон. Кроме того, по свидетельству Эрнеста Делаэ, Рембо усердно читалпроизведения писателей-реалистов - Шанфлери, Флобера, Диккенса, ревностноследил за развитием "литературы наблюдения". Приводя слова Рембо, Делаэпишет, что он любил ее "за мужественно честный реализм, не пессимизм нужен,утверждал он, ибо пессимисты - это слабые духом. Искание реального - этоподлинный оптимизм Это здоровый и свитой жанр . Уметь виден, и наблюдать внепосредственной близости, точно и бесстрашно описывать современнуюобщественною жизнь и ту ломку, которую она заставляет претерпеватьчеловеческое существо, пороки и несчастья, которые она навязывает. Хорошознать предрассудки, смешные стороны, заблуждения, в общем, знать зло, чтобыприблизить час его уничтожения" {Delahaye E. Op. cit., p. 60.}. Об руку с реальным романом для Рембо шел Бодлер. Многих философских иэстетических идей Бодлера Рембо не воспринимал, но в его поэзии Рембо влеклиупорное стремление изобразить зло современной жизни и идущая из глубины душиненависть к этому злу. В "Цветах Зла" Рембо привлекал поэт "Парижскихкартин" и "Мятежа". Конечно, решения проблемы трагической для Франции зимы не моглиобеспечить и уроки большой литературы. Энтузиазм, вызванный свержениемНаполеона III, заслуживавшего, по словам поэта, каторги, должен былсмениться разочарованием. Не только Рембо, но и большинство французскихдемократов той поры были сбиты с толку последовавшим за свержением империиполитическим развитием, которое вело Францию к национальному унижению иреакции. Нелегко было вскрыть, как это сделал Маркс, ту социальную механику,согласно которой буржуазное "правительство национальной обороны", едва емустало понятно, что "вооружить Париж значило вооружить революцию", неколеблясь ни минуты в выборе "между национальным долгом и классовымиинтересами", ("превратилось в правительство национальной измены" {Маркс К.,Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 17, с. 321-322.}.

Статьи по теме:

Заключение.
«XVIII век в России есть век секуляризации». В это время возникает светская культура, уже не имеющая связи с церковным сознанием», – с сожалением констатировал известный религиозный философ В. Зеньковский. Немалое место в творчестве прог ...

Эпилог
"Одно лето в аду" понимали как прелюдию к дальнейшей и не составляющейтему этой статьи уже не литературной жизни Рембо. Высокие социальные замыслыон объективно и не мог, и не умел осуществить. Ему не только не было дановступить в ...

Биография Мольера
В 1622 году у молодых супругов, венчавшихся в апреле 1621 года, Жана II Поклена и Мари Крессе в Обезьяньем домике, на улице Сент-Оноре рождается первый ребенок – сын Жан-Батист. 15 января мальчика крестят в церкви Святого Евстахия. В тече ...