Вступление

Теперь, через пятьдесят лет после смерти Гоголя, который из опального писателя успел давно уж превратиться в признанную и одобренную "славу русской литературы" и получить официальное, утвержденное кем следует, посвящение в "отцы реальной школы", - теперь писать о Гоголе в беглом фельетоне значит делать автора "Мертвых душ" безответной жертвой нескольких общих мест и банально-панегирических фраз. О Гоголе в настоящее время нужно писать книги или ничего не писать. В представлении каждого среднего русского читателя к имени Гоголя присосался некоторый цикл понятий и суждений: "великий писатель", "родоначальник реализма", "несравненный юморист", "смех сквозь слезы" . - так что стоит назвать имя Гоголя, чтобы оно явилось в сознании, окруженное немногочисленной, но верной свитой этих определений.

К чему же мы вспоминаем этого знаменитого писателя?

На это можно дать несколько ответов. Во-первых, как не помянуть, хотя бы и банальными речами, великого писателя - сегодня, когда его произведения становятся свободным достоянием общества? Во-вторых . точно ли читатель сохранил в памяти те три-четыре ярлыка, при помощи которых школа ознакомила его с Гоголем? И, в-третьих, если в сутолоке жизни читатель и не растерял этих сакраментальных эпитетов, то помнит ли он, что они означают? Будят ли они какое-нибудь эхо в его душе? Не опустошила и не обездушила ли их вконец наша школа? И если так, то не попытаться ли хоть сколько-нибудь оживить их?

Конечно, со стороны читателя лучшей данью памяти Гоголя было бы перечитать ради печально-торжественного дня его сочинения. Но я прекрасно понимаю, что огромное большинство "публики" этого не сделает. Слава богу, мы с читателем выжили из того возраста, когда "знакомятся" с Гоголем. Мы помним, что некий майор, кажется, по фамилии Ковалев, временно лишился носа; что у Ноздрева один бакенбард был непомерно жидок; что Днепр чуден при тихой погоде, что у алжирского бея под самым носом шишка; что Подколесин выскочил через окошко, вместо того чтобы идти под венец; что у Петрушки был свой собственный запах*18 .

Знаем ли мы еще что-нибудь? Увы!

Мы, разумеется, всегда спешим с лучшей стороны отрекомендовать "этого великого писателя" нашему юному брату, племяннику или сыну, но сами мы предпочитаем наслаждаться "славой русской литературы" совершенно платонически .

Дики мы, читатель, и нет у нас настоящей, глубокой, кровной, "культурной" любви к нашим классикам .

Статьи по теме:

Ремарк и его герои
Знакомство нашего читателя с Ремарком началось в 1929 году - почти сразу после немецкой публикации - у нас был издан его роман "На Западном фронте без перемен". Вскоре вышло на русском языке и "Возвращение". Тогда же н ...

Природа и человек в лирике Пастернака. Первый сборник стихов "Близнец в тучах": темы и образы
Б.Л. Пастернак родился 10 февраля 1890 года в Москве. Его отец, известный график и живописец, долгое время был профессором Московского училища живописи. Среди его близких знакомых-Поленов, Ге, Левитан. Нестеров, Серов, Рубинштейн, Л. Толс ...

Противопоставление человеческой и исторической правды в трилогии
Уже из названий трагедий видно, что в центре внимания Толстого - личности трех монархов: не социальные конфликты, а психологические пружины индивидуальных характеров, с их внутренними страстями, есть движущая сила этих исторических трагед ...