Общественный деятель Константин Михайлович Симонов. Общественно-политическая
деятельность К.М. Симонова в послевоенный периодСтраница 2
Нелегко далась К. Симонову публикация в «Новом мире» летом 1947 года «Партизанских рассказов» Михаила Зощенко. Отметим также, что именно К. Симонов, будучи редактором «Нового мира», напечатал первые предперестроечные произведения, в том числе «Не хлебом единым» В. Дудинцева.
Много лет добивался Симонов публикации романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол». Возникали самые непредвиденные препятствия. И все-таки роман появился в собрании сочинений Хемингуэя с предисловием Симонова.
Он стал председателем комиссии по литературному наследию О. Мандельштама и настойчиво добивался издания книги поэта в Большой серии «Библиотеки поэта».
Симонов добился переиздания книг Ильфа и Петрова, которые многие годы не фигурировали в издательских планах.
К. Симонов открыл немало новых литературных имен. Прочитав когда-то первый вариант романа В. Ажаева «Далеко от Москвы» Симонов многие месяцы работал с автором, пока роман не стал таким, каким мы его знаем и каким он прочно вошел в нашу литературу. Благодаря К.М. Симонову вошел в литературу хорошо сегодня известный прозаик Вячеслав Кондратьев.
Находясь внутри литературного процесса, Симонов отражал его движение самой своей личностью. Искал истину, искал упрямо, подчас с мучительным ощущением, что она ускользает. Не только в практике секретарской работы в Союзе писателей и редакторской в «Новом мире», но и в теории и критике он не настаивал на том или ином своем решении, выводе, умозаключении, если убеждался, что был не прав. Поправлял себя, не считаясь с самолюбием, с ожидаемым и вероятным злорадством недругов и оппонентов. Внутренним переменам – под влиянием времени – помогало умение быть самокритичным.
Константин Михайлович лично входил в общественный совет Театра на Таганке, своим влиянием помогал «пробиваться» либеральным спектаклям, отличающимся неизменным эзоповым языком, вызывавшим особую настороженность Управления по культуре[55].
Начальственную службу в Союзе писателей К. Симонов воспринимал и как возможность делать добрые дела (и делал их — например, два дачных поселка «Литгазеты» возникли благодаря ему); как председатель общественного совета ЦДЛ он инициировал выставки Пиросмани, Петрова-Водкина, Татлина, Хлебниковой; собирал солдатские мемуары, помогал кому только мог материально . Но — не шел на риск: « .я никогда не рисковал сдуру, был очень аккуратен, выдержан и осторожен» — хотя и «не бегал» от реальной опасности. Дело, сделанное и без особо очевидных проявлений смелости, остается сделанным делом. А смело сломанная голова при недоделанном деле есть предмет минутного восхищения – не более» (письмо сыну Алексею, 1952 г.).
Как одного из руководителей Союза писателей К.М. Симонова заботила и проблема защиты чести человека, проблема возвращения «доброго имени». Он говорил об этом в своих «Литературных заметках», вспоминая пленум правления Союза писателей, состоявшийся в конце 1948 года, на котором «критики, обратившие внимание на реальные слабости нашей драматургии, подверглись разгрому. Было объявлено, что критикам, отмечавшим слабости нашей драматургии, не дороги ее судьбы; что они хотят перебить ей ноги и своими выступлениями якобы мешают ее росту, что они критикуют ее с чуждых, враждебных позиций и что хотя в драматургии и есть недостатки, но мы, дескать, сможем заняться критикой их с наших позиций лишь после того, как разгромим всех тех, кто говорит о ней с чуждых позиций».
Прямо и откровенно К.М. Симонов говорит о своей личной ответственности за высказывание ряда «грубо несправедливых оценок деятельности наших театральных критиков», которые в результате «были практически на длительные сроки лишены возможности нормально работать»[56].
Владимир Еременко в своей статье «Вблизи сильных мира» отмечает, что из бесед с Константином Симоновым у него «сложилось впечатление, что Симонов своими протестами, конфронтацией с высокими чиновниками как бы замаливает свои грехи молодости, когда он слишком ревностно выполнял волю и линию высоких партийных инстанций». Он пишет: «По роду службы мне доводилось читать стенограммы секретариатов Союза писателей, где громили диссидентов и отступников, и выступления Симонова были отнюдь не в их защиту. В конце жизни он будто бы каялся за свой конформизм и те уступки чиновникам от литературы, когда был главным редактором «Литературки», а затем и «Нового мира»[57].
Когда К. Симонов узнал, что избран членом Центральной Ревизионной комиссии ЦК КПСС, он, по свидетельствам очевидцев, был обрадован. Но не столько за себя, сколько за то, что это высокое положение давало ему возможность многое сделать и многим помочь. Он так и сказал: «Я смогу теперь многим помочь». И он неустанно помогал. Он пробивал книги, защищал молодых, отстаивал интересы литературы. Как вспоминает Михаил Ульянов: «Сколько мне не приходилось быть с ним вместе на разных собраниях, он все время что-то отстаивал, кого-то уговаривал, с кем-то договаривался, кому-то объяснял»[58].
Статьи по теме:
Ф.К. Сологуба
Федора Константиновича Сологуба
называли поэтом Смерти, потому что мотивом смерти, идеей самоистребления пронизано все мироощущение поэта. «Нет разных людей, – есть только один человек, один только я во всей вселенной – волящий, действующ ...
Первая Мировая война, революция 1917 г. и смерть
писателя
Первую мировую войну Л. Андреев приветствовал как «борьбу демократии всего мира с цесаризмом и деспотией, представителем каковой является Германия»[9]. Того же он ждал от всех деятелей русской культуры. В начале 1914 года писатель даже по ...
Основные приёмы формирования активизации словаря
при изучении произведения Мамина-Сибиряка о природе "Серая Шейка"
Связная речь учащихся является показателем правильности и сознательности употребления ими слов в своей речи, свидетельствует о прочном усвоении этих слов и практическом овладении ими.
Наиболее распространены в практике школы такие виды с ...