«Живые и мертвые» К. Симонова – эпос войныСтраница 1
Победа 1945 года стала рубежом не только между войной и миром, но и между военным и послевоенным сознанием у продолжающих и начинающих писать о войне, началом неизбежной переналадки художественного зрения, сложившегося за предшествующее четырёхлетие. Естественный и необходимый во время войны функционально-пропагандистский, героико-патриотический пафос, определявший в литературных произведениях всё: от системы персонажей до интонационно-речевого строя, от подбора деталей до сюжетов, уступает место другому – достоверному изображению того, «как это было», для исследования на этой основе всей многомерности явления «человек и война». Эти две равнодействующие: безупречная, часто почти документальная точность в изображении военной реальности и начавшееся расширение проблематики, нравственно-гуманистическое осмысление этой реальности – и лежали в основе развития прозы о войне после победы.
Об истинном лице войны К. Симонов вновь заговорил в конце 50-х годов, и открытием, откровением стал его роман «Живые и мертвые». Роман Симонова - это трагедия сорок первого года, разворачивающаяся не только перед глазами Симонова-военного корреспондента в сумятице отступления, бомбежек, танковых прорывов ставшего адъютантом комбрига, выводящего остатки дивизии из фашистского кольца. Это была трагедия, открывающаяся перед потрясенным читателем, не знакомым с подобными книгами.
Начатый в 1955 году, роман был закончен во время поездки К. Симонова в Среднюю Азию. Роман К. Симонова избежал участи «карательного изъятия», несмотря на серьёзное расхождение автора с общепринятыми тогда представлениями о войне. Избежал, в частности, потому, что их автор в совершенстве владел искусством компромисса между правдой и, говоря его словами, «соображениями здравого смысла», приёмами, я бы сказал, расстановки защитных идеологических вех.
Опираясь на точное знание реалий войны, автор романа взломал миф о единодушии советского общества, противостоящего врагу, о продуманности и оправданности наших операций 41-го и 42-го годов. Он раскрыл гамму конфликтов между соратниками с разным нравственным сознанием и страшный след предвоенных репрессий в судьбе армии. Он увидел, как противоборствует в воюющих людях казённо-исполнительская и инициативно-гуманистическая психология, как тяжело отзывается на солдатах опьянение властью, исключение из сознания отдающих приказ нравственных понятий о цене победы и доверии к человеку.
Книга К. Симонова вызвала широкий интерес и бурные споры, в том числе среди военных историков. По явному недоразумению, кое-кто из историков не признавал различия между научными и художественными исследованиями минувшей войны. А другие пытались поставить роман Симонова в один ряд с военными мемуарами, что тоже, конечно, неверно. Такая ситуация отчасти объяснялась тем, что в то время только начиналось издание первого капитального научного труда по истории Великой отечественной войны. Причем его второй том, охватывающий тот же период, что и симоновский роман, находился еще в стадии разработки.
Главный герой романа – военный журналист, поэтому он всегда в пути, и это традиционно для русской литературы: Радищев, Гоголь, Некрасов, Лесков, Платонов – все они отправляли своих героев в странствие по Руси. А у Симонова герой странствует по войне, и трагичность ситуации предельно обнажена, вокруг только смерть, причем не та, плакатная, когда «не дрогнув героическим лицом…». В центре повествования – судьба человека на войне (вымышленная биография Синцова).
Почти все действующие в романе лица – от Синцова и Серпилина до третьестепенных персонажей – люди подвига. Изображение подвига в романе емко, многомерно, охватывает разные стороны и конфликты действительности: пробивающийся из окружения Ковальчук прячет знамя дивизии под гимнастеркой, капитан Гусев и его артиллеристы собственными руками катят пушку от Бреста до Смоленщины, пожилая женщина требует возможности работать санитаркой на фронте и т.д.
При этом следует отметить, что К. Симонов показывает героев как типичных представителей своего поколения, для того, чтобы подчеркнуть эту типичность, в роман вводится особый авторский комментарий, который звучит уже в удивительно точно найденной первой фразе: «Первый день войны застал семью Синцова врасплох, как и миллионы других семей». Это прямое сопоставление индивидуальной и народной судьбы проходит через весь роман: «Он не был трусом, но, как и миллионы других людей, не был готов к тому, что произошло»; «Он не пережил бы те дни без этой веры, с которой незаметно для себя, как и миллионы других военных и невоенных людей, втянулся в четырехлетнюю войну»; Сегодня день снова был прожит так, как он привык жить: за общим делом, вместе с другими людьми» и т.д. Синцов живет как другие, как тысячи, миллионы других. Тот же прием уравнения судьбы отдельных героев романа и судьбы народной, массовой Симонов широко использует и для характеристики других персонажей. Эта мысль настойчиво внедряется в сознание читателя, и именно она совершенно необходима роману, неотделима от его сущности, от его пафоса.
Статьи по теме:
Роман «Портрет Дориана Грея», как воплощение эстетических идей писателя
Нельзя не сказать об этом романе одновременно как о гимне эстетизму, так и о «эстетической антиутопии» (К. Чуковский «Оскар Уайльд» С. 693). В этом романе О. Уайльд наиболее полно выражает основные позиции своей теории эстетизма. Двадцать ...
Творчество русского поэта Брюсова
В десять - пятнадцать лет Брюсов пробует свои силы в поэзии и прозе, пытается переводить античных и новых авторов. Весной 1894 года вышла из печати тоненькая книжка стихов под названием «Русские символисты». За ней последовали ещё две так ...
Пестушки
Пестушками называют короткие приговорки или песенки, сопровождающие игровые движения или физические упражнения (потягивание, разведение рук, тормошение, поглаживание, подбрасывание, щекотание). Они помогали установить эмоциональный контак ...