Военная драматургия Константина Симонова

Страница 2

Грузинов – бургомистр Феодосии, о котором Симонов напечатал в «Красной звезде» очерк «Предатель»: «…У этого человека явно не было никаких принципов. Ему не было никакого дела до судеб России. Его интересовал только он сам, его собственная судьба, его собственное благосостояние… Он очень боялся за свою жизнь». Журналистские впечатление, таким образом, полностью определили образ Харитонова, изображение распада, нравственного падения личности.

Выступая в разных жанрах, К. Симонов решал единую основную задачу: он приближал победу Советской Армии, он мобилизовал ради победы силы человеческой души. В этом плане интересно сравнить образ фашиста в стихотворении «Убей его» с Розенбергом и Вернером из пьесы «Русские люди».

В стихотворении – обезличенный и в то же время обобщенный образ палача, способного на любую зверскую жестокость, на любое преступление против человечности. Он оскорбляет и уничтожает все святыни, он топчет своими сапогами землю, людей, их честь и достоинство, он несет смерть и разруху.

Розенберг и Вернер по сути своей делают то же самое. Но они умеют и маскироваться, и заниматься утонченным палачеством, рассуждая о психологических экспериментах, о необходимости изучать язык и мышление покоренного народа. Именно в этой пьесе бы, пожалуй, впервые сделана Симоновым попытка понять и изобразить фашизм как определенную человеконенавистническую идеологию, как цивилизованный и лицемерный садизм.

Успех драмы «Русские люди» подсказал Симонову мысль о том, что необходимо продолжать работу для театра. Тогда же, в 1942 году, когда его первая пьеса о войне усиленно репетировалась, он, в недолгие паузы между поездками на фронт в качестве военного корреспондента, стремительно завершил вторую – «Жди меня».

Симонов решил превратить стихотворение в многоактную пьесу. Задача была очень сложной. Стихотворение писалось как призыв, как монолог, как своеобразное заклятие. Оно привлекало открытой энергией чувства, верой и страстностью, следовательно, своим субъективным пафосом. Но для развертывания в пьесу требовались как раз моменты объективные: конфликт, сюжет, характеры. В драматических поисках ключевое значение получили две строки: «Ожиданием своим ты спасла меня». Так была найдена самая краткая формула сюжета. Определились и его крайние точки: разлука, встреча. Для выстраивания внутреннего психологического конфликта Симонов также нашел опору в тексте стихотворения:

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

«Жди меня» встретила весьма противоречивые отклики. Наряду с десятками похвальных рецензий, множество критики. Так, Евгений Долматовский критиковал пьесу за «нудноватость», а Александр Борщаговский – за демонстрацию супружеской верности. А. Борщаговский пишет: «Ведь верность входит в состав любви, она естественное состояние любящего человека. Верность родится из любви, как ее нормальное, единственное выражение, верность живет в любви, не задумываясь над тем, удобно ли это или неудобно, выгодно или невыгодно. Всякого рода соблазны и искушения, уготовляемые драматургом для подтверждения чистоты и целомудрия женщины, только унижают ее и зрителя, далекого от подозрений. Стоит ли заронять в душу зрителя сомнение только для того, чтобы сказать, что оно неосновательно!»[43].

Действительно, все действие пьесы сосредоточено вокруг одного момента, одного испытания; сюжетная линия и реплики постоянно варьируют основную мысль стихотворения. Конечно, это во многом определяется тем, что перед нами сценический вариант лирического стихотворения, однако чуткость к моменту, отзывчивость на все сегодняшние, даже сиюминутные перемены в общественном настроении – важнейшая особенность таланта Симонова.

Пьеса была поставлена. Настала пора, когда говорить о магической силе ожидания было уже недостаточно. И К. Симонов пишет пьесу «С тобой и без тебя». В этой пьесе находит отражение тема продолжения жизни, которая впервые звучит в стихотворении «Слепец»:

Слепец лады перебирает,

Он снова только стар и слеп,

И раненый слезу стирает

И режет пополам свой хлеб.

Через два года М. Исаковский создаст, используя те же интонации, одно из самых великих произведений советской лирики:

Враги сожгли родную хату,

Сгубили всю его семью.

Куда ж теперь идти солдату,

Кому нести печаль свою?

Никто солдату не ответил,

Никто его не повстречал,

И только теплый летний ветер

Траву могильную качал.

Статьи по теме:

Сказки К.Д. Ушинского, принципы обработки фольклорных источников
Константин Дмитриевич Ушинский (1824—1870) является осно­воположником русской педагогики, в частности дошкольной педаго­гики. В основу своей педагогической системы он положил идею народности воспитания, считая, что дети с самого раннего в ...

Эволюция мотива метели в поэзии Б. Пастернака
Лирика Б. Пастернака обладает подтекстом и проникновением в мир природы. «В романтически взволнованном стихе самая обыкновенная картина рисовалась под совершенно неожиданным зрительным углом.»[3] В юности Пастернак увлекался живописью, с ...

Феномен «глянцевого писателя»
Маленький человек перестал быть объектом творчества, а стал его субъектом. Маленький человек стал писателем. М. Михайлов Системное исследование феномена массовой литературы требует обращения к категории автора. Понятие «автор» в массово ...