Образ маленького человека в прозе Ф.Сологуба

Страница 9

В "Мелком бесе" ощутимо влияние гоголевской и чеховской традиций. Сам подход к героям, их трактовка "двоится", приобретая то гоголевские, то чеховские (отмеченные также и опытом Достоевского) черты. "Двойственность" и зыбкость мира в романе достигаются в известной мере благодаря тому, что персонажи романа не являются ни мертвыми душами гоголевской поэмы (где единственно живой душой оказывается повествователь), ни живыми душами рассказов Чехова, где тонкое психологическое письмо способствует созданию образа полноценного, полнокровного человека. В чеховских рассказах почти недопустимы натяжки, так как они приходят в противоречие с психологической сущностью повествования. Не случайно история намечающегося романа между Варенькой - "Афродитой" и Беликовым - "Иудой" показалась некоторой части современников Чехова неправдоподобной. С другой стороны, нас вовсе не смущает то обстоятельство, что Чичикова путают с Наполеоном. В системе гоголевской фантастической прозы такой гротеск совершенно уместен. Вопрос о том, насколько гоголевского героя можно считать "человеком", проблематичен. Второй том "Мертвых душ" был априорно обречен на неудачу вследствие поэтики первого тома: в царстве масок живые люди разорвали бы самую фактуру поэмы масок.

Сологуб же намеренно идет на подобный разрыв, вводя в роман совершенно живые (психологические) образы Людмилы, Саши, его тетки, хозяйки Саши и др. Что же касается иных героев, то чиновники, Володин, сам Передонов остаются как бы на полдороге между чеховскими и гоголевскими персонажами. Это полуживые-полумертвые души, своего рода недолюди (недооформленные, как и сама недотыкомка), с затемненным сознанием, как у Гоголя, но с некоторой способностью к осмысленному поведению, как у Чехова. Это промежуточное положение, порождающее межеумков, качественно изменяет семантику романа, так что она оказывается неоднозначной, "двойственной". В персонажах "Мелкого беса" есть внутреннее несоответствие, они напоминают кентавров, и их "двойственность" особенно наглядно подчеркнута в образе Варвары: тело нимфы и порочное лицо пьяницы и сладострастницы.

Соединение несоединимого (во всяком случае, с точки зрения реалистической традиции) создает впечатление абсурда и нелепости. Такого впечатления не производят гоголевские герои (порожденные сатирической гиперболизацией какой-либо одной стороны человеческого характера). Они тождественны самим себе. В их мире не может быть трагедии. Когда прокурор со страха перед разоблачением умирает, его смерть весьма условна; он уже мертв, с самого начала, и сцена смерти производит скорее комический эффект. Диаметрально противоположный пример: смерть Ивана Ильича. Это смерть человека. Что же касается Сологуба, то насильственная смерть Володина оказывается как бы посередине: он априорно сакральная жертва (баран, агнец), но в то же время этот "кентавр" имеет и человеческие черты. Опять-таки двоящееся впечатление.

Призрачный, полуживой-полумертвый мир сологубовского романа соответствует находившимся в процессе становления философско-эстетическим основам символистской прозы (в полной мере выявившимся в "Петербурге" Белого).

Эротическая тематика "Мелкого беса", которая интересует нас как критерий направленческого "сдвига" в сторону от традиции,- это разветвленная система, далеко не ограничивающаяся отношениями Людмилы и Саши. На первой же странице романа возникает мотив инцеста: Передонов и Варвара ("- Да как же ты на Варваре Дмитриевне женишься? - спросил краснолицый Фаластов: - ведь она же тебе сестра! Разве новый закон вышел, что и на сестрах венчаться можно?"), который звучит и далее, не подтвержденный, но и не опровергнутый. Мысли Передонова о княгине окрашены геронтофилией ("Чуть тепленькая, трупцем попахивает,- представлял себе Передонов и замирал от дикого сладострастия"). Интересно письмо Передонова, направленное княгине. Геронтофилия используется как предлог для пародии, связанной на этот раз не с преодолеваемой традицией, но со становящимся символизмом. Сологуб иронизирует над "символистской" любовью: "Я люблю вас, потому что вы - холодная и далекая . Я хочу иметь любовницу холодную и далекую. Приезжайте и соответствуйте". В этом повторе любимых символистских определений "холодная и далекая", неожиданном противопоставлении княгини - Варваре, которая "потеет", и в пародийном снижении: "соответствуйте" - видно отношение автора к новомодным "штампам" символизма.

Статьи по теме:

Народный философ
Владимир Высоцкий был оди­нок. Более одинок, чем многие себе представляли. У него был один друг—от студенческой скамьи до последнего дня. О существовании этой верной дружбы не имели и понятия многочисленные «друзья», число которых сейчас, ...

«Поможем Незнайке!» Познавательное занятие по мотивам романа-сказки Николая Носова «Приключения Незнайки и его друзей»
Для работы в подготовительной к школе группы Подготовительная работа. Чтение рассказов Николая Носова «Живая шляпа», «Фантазеры», глав из книги «Приключения Незнайки и его друзей»: «Коротышки из Цветочного города», «Как Незнайка был музы ...

Творчество поэтов. Булат Окуджава
Новое утро Не клонись-ка ты, головушка, от невзгод и от обид, мама, белая голубушка, утро новое горит. Все оно смывает начисто, все разглаживает вновь . Отступает одиночество, возвращается любовь. И сладки, как в полдень пасеки, ...